– Тогда что в Вашем понимании есть этот «коммерческий характер»?
Он понял, что я на взводе. Вероятно, понял, ибо решил опередить меня.
– Ты будешь слушать мои условия? – зло спросил он.
Я кивнул.
– Другой разговор. А с книгой я помогу. Потревожу своих коллег. Может, из них кто решиться. Меня же извини: тематика не моя.
– Я слушаю, – вяло прервал я его, не надеясь на помощь.
– «Слушаю», – передразнил он. – Ты не слушай, ты размышляй. Авторы порой годами ищут себе издателя. Некоторые так и умирают: кто – в поиске, кто – в отчаянии. Ты же нашёл издателя, еще не имея произведения, которое будет издаваться. Ты думаешь, это шуточки, парень? Я даю тебе прекрасный шанс. Работай и у тебя всё получится. А главное, верь в себя.
«А правда, чего это я, действительно, размяк?» – спросил я себя. – «Он же прав. На все сто прав. Вот, Губанов, например. Умер в тридцать восемь, кажется, а за все время только пару стихов в «Юности» сумел «пробить». Или Ерофеев. Его «Москва – Петушки» даже после смерти автора днём с огнём не сыскать. Или Довлатов… А тут – работай да только сопли рукавом утирать успевай».
– Ваши условия, – загорелся мой взгляд. Мне так показалось во всяком случае.
– Другое дело, – одобрил он. – Условия следующие: художественное произведение объёмом не менее четырехсот страниц.
Я присвистнул и почесал затылок.
Он не заметил. Или сделал вид, что не заметил.
– Жанр. Любой из следующих. Детектив, ужасы либо мистика. Плюс к тому, дополнительное условие: действие должно происходить в наше время и, это уже по возможности, в нашем городе.
– И все это за год – полтора? – спросил я.
– Почему нет?
– Булгаков делал «Мастера…» двенадцать лет, а объём там вряд ли на четыре сотни страниц вытянет…
– А Тургенев делал «Накануне» тринадцать недель, – оборвал он.
– Согласен, – окончательно сдался я. – Договор? Оплата?
– Договор – после сдачи рукописи.
– А гарантии?
– Пока никаких.
– Неплохо, – ни мог не съязвить я. – Тоже самое Вы мне скажете через год?
– Критериев к рукописи только два. «Да» или «Нет». Могу сказать «нет» и через год.
– Понятно, – я опять почесал затылок. Что мне оставалось делать, в любом случае? Встать, хлопнуть дверью и уйти? И больше никогда не браться за перо? Значит, сдаться. Я не мог.
– Оплата?
Он назвал тариф за авторский лист и общую сумму договора при условии исполнения произведения на четырех сотнях страниц.