— Всё будет хорошо, — тихо ответил я. — Надеюсь, что лучше чем
было.
Девочка смотрела на меня так, словно от моего ответа зависела
судьба всей деревни. А, может быть, так оно и было? Я внезапно
осознал, какая ответственность легла на мои плечи — не просто
выжить самому в этом незнакомом мне мире, но и позаботиться о
людях, которые теперь зависели от меня.
— Да, — твёрдо сказал я. — Обещаю, будет лучше.
Девочка кивнула, словно приняла важное обещание, которое нельзя
нарушить, и, развернувшись, побежала домой.
— Аксинья, — окликнул я её, — а скажи, где сено можно свежего
взять? Матрасы надо набить, а то спать будет не на чем.
— Так, за амбаром стог есть у батюшки, — она махнула рукой,
показывая направление. — Там много.
— Спасибо, — поблагодарил её я в след и обратился к подошедшему
Митяю, который нёс ведро с водой от колодца. — Сходи, пока светло,
к стогу и набери сена для матрасов.
Митяй поставил ведро, утёр пот со лба и кивнул:
— Сделаю, барин.
К позднему вечеру мы сумели относительно прибраться в
центральной комнате дома. Вытерли пыль, помыли пол, закрепили
ставни так, чтоб не упали сами по себе. Через них теперь проникали
последние лучи заходящего солнца, окрашивая комнату в теплые
оранжевые тона. Матрасы, набитые свежим сеном, уже лежали на
деревянных кроватях, источая приятный аромат летнего луга.
Поужинав принесённой девочкой едой — простым, но сытным
крестьянским ужином — я устроился в относительно чистой постели.
Было непривычно лежать на матрасе, набитом сеном, тело ощущало
каждую травинку, но странным образом это было даже приятно —
какое-то естественное, природное ложе. Корка хлеба с мёдом, которую
я оставил себе на «десерт», показалась мне вкуснее любых
ресторанных изысков из моей прошлой жизни. Возможно, из-за
усталости или голода, а скорее всего, потому, что эти продукты были
живыми, настоящими, не такими, как в моём будущем, повсеместно
напичканными химией.
Лёжа в сумраке комнаты, слушая, как потрескивают стены старого
дома, я размышлял о своём положении. Странно, но впервые за долгое
время я ощутил некую свободу. В будущем я был лишь винтиком в
огромной корпоративной машине — дедлайны, отчёты, бесконечные
совещания, где твой голос никому не важен да и не нужен. Здесь же я
стал хозяином своей судьбы. Да, сейчас у меня спартанские условия,
но всё в моих руках.