— Вот-вот! — обрадовался я его сообразительности. — Вал будет
идти к жерновам. А вот здесь, — я нарисовал новую схему рядом, —
сделаем шестерёнки. Деревянные.
Пётр наклонился ещё ближе, его глаза сузились, изучая незнакомые
линии.
— Ты, я думаю, зубья сможешь вырезать? Ты же у нас мастер.
Пётр кивнул, но было очевидно, что он не понимает, что такое
шестерёнки. В его взгляде читалось недоумение, смешанное с
любопытством. Я нарисовал их в разрезе — сверху, сбоку — и показал
схематично, а потом буквально на пальцах, как они входят одна в
другую, передавая энергию крутящегося вала и заставляя таким
образом смещать ось движения.
— Видишь? Когда эта крутится в одну сторону, — я провёл пальцем
по кругу, — та начинает вращаться в другую. И скорость можно
менять, если зубьев разное количество сделать или же по диаметру
меньше или больше.
Глаза Петра продолжали расширяться, но в них уже появлялось хоть
какое-то понимание. Он взял палочку из моих рук и сам попробовал
нарисовать зубцы, неуклюже, но старательно.
— Хитро придумано, — пробормотал он. — Значит, одно колесо
другое заставляет крутиться?
— Именно! Если всё правильно сделаем и всё получится, мельница
будет работать как станок на заводе.
Пётр смотрел очень внимательно и впитывал всё, как губка. В
какой-то момент глаза его заблестели, хотя и читалось в них:
«Барин, ты точно с неба свалился». Он даже рот приоткрыл, словно
хотел сказать что-то, но передумал, продолжая изучать схемы.
— Барин, — наконец все-таки произнёс он, откинувшись на пятки, —
всё, конечно, мудрёно, но если под вашим присмотром, то сделать,
конечно, можно. Только вот шестерёнки эти… как их вырезать?
— Научу, — сказал я, отмахнувшись. — Главное тут — размеры чётко
выдержать. У тебя глаз точный, руки умелые, справишься.
Пётр почесал затылок, оставив на волосах песчинки.
— А жернова где найдём? В Туле, поди, есть?
— Ну если нет, так в другом городе поищем, — ответил я уверенно.
— А нет — и сами сделаем. Камень подходящий найдём, обточим как
надо.
— Камень… — Пётр задумчиво покачал головой. — Это дело
непростое. Жернова — они особые должны быть, не всякий камень
годится.
Я посмотрел на него с новым уважением. Оказывается, мастер
понимал в деле больше, чем я предполагал.
— Значит, знаешь толк в жерновах?
— Отец мой на мельнице работал, пока её староста не закрыл.
Рассказывал много чего про это дело.