— Не за что. Только ревнуйте потише.
— Я не…
— Вы да.
Спорить с этим разноцветным эмпатическим ураганом смысла не
было. Возможно, Ксюша разбиралась в мыслях Тимура даже лучше самого
Тимура, потому что он-то никакой ревности не чувствовал… ровно до
того момента, пока ему не озвучили этот прискорбный факт.
Осознание факта оказалось внезапным.
Потому что ну кого здесь ревновать? К кому? Ведь между ним и
Дианой уже давно не осталось ничего, кроме старой подростковой
дружбы (возможно, у них вообще никогда ничего, кроме этой дружбы, и
не было). А Людвиг — это же Людвиг! Человек (ладно, не совсем
человек), которому Тимур готов отдать всё, что тот попросит, —
последние пельмени, деньги, ключи от квартиры, жизнь. И девушку
тоже, если она захочет.
Только один нюанс — у девушки есть жених.
И этот жених — не Тимур!
Из коридора потянуло сквозняком: Диана распахнула входную дверь.
Потом раздалось характерное шуршание снимаемой куртки, перестук
ботинок, торопливый поцелуй…
Тимур выпрямился, одёрнул футболку и попытался придать лицу
нормальное выражение. Людвиг, напротив, оседлал стул задом наперёд
и начал лениво на нём раскачиваться. Ксюша повертела в руках
испачканное помадой полотенце и, подумав, постелила его себе на
колени, как салфетку.
Кстати, а салфетки-то они и не приготовили!
— Там, в шкафу… — начал Тимур, но договорить ему не дали.
— Ребята, познакомьтесь, это Станислав! — сообщила Диана,
пропуская гостя в комнату. — А ты заходи, не стесняйся, тут все
свои. И немножко бардак. Зато тортик есть.
Станислав, похоже, и не думал стесняться. Он немного замешкался
на пороге, но только для того, чтобы осмотреться, а потом широко
улыбнулся и произнёс:
— Всем привет! Можно просто Стас.
Улыбка у него была приятная, открытая. Неожиданно искренняя.
Тимур мысленно поморщился, но изо всех сил постарался не выдать
своего недовольства. Он привык представлять жениха Дианы совсем
другим: красавцем, словно сошедшим с обложки глянцевого журнала;
или занудным учёным (непременно в толстенных очках и с залысинами);
или стрёмным толстосумом в золотых цепях. Думать о нём так было
удобно и, пожалуй, даже приятно — на фоне вымышленных,
картонных и не слишком положительных образов Тимур
казался себе вполне приличным человеком.
Или хотя бы просто человеком.
При таком раскладе было легко поверить, что Диана ушла ради
чужого кошелька, внешности или связей. Что она поступила практично
и продуманно. И что, конечно, её поступок не имеет никакого
отношения к настоящим чувствам.