Но тебе наплевать. Ты стоишь в старых резиновых шлёпках, в
драных шортах и чуть менее драной, но чуть более мятой футболке; ты
не успел ещё ни умыться, ни побриться, ни даже воды глотнуть; у
тебя ноют руки и отваливается спина, потому что вчера всё утро
копали, потом таскали, а потом опять копали; горло тоже болит,
потому что ночью пели и пили, а спать легли, кажется, всего три
часа назад…
И вот ты зачем-то проснулся на рассвете.
Вышел на берег.
Стоишь — и чувствуешь себя живым. Настоящим. Человеком.
— Кажется, он приехал! — крикнула с кухни Ксюша, возвращая
Тимура в реальность. — Вон тот, который паркуется.
— Да, похож. Вполне в её вкусе, — прокомментировал Людвиг,
бросив взгляд за окно. — Всё, ребята, выплёвывайте друг друга, а то
неловко получится.
Тимур поспешно захлопнул рот. Губы всё ещё казались слегка
онемевшими, зато щёки буквально пылали, и уж точно не от
температуры.
— Ну как? — спросила Диана.
— Вроде нормально. — Тимур прислушался к ощущениям: в горле
слегка першило, а в голове — гудело, но в целом он чувствовал себя
сносно. Как обычно. В физическом плане.
Про душевное состояние даже думать не хотелось.
— Тогда быстро иди умойся, а то ты в помаде. Так, а где моя
косметичка? Я все губы смазала или не все? Людвиг, как я
выгляжу?
— Прекрасна, как всегда! — Кажется, он даже не шутил. По крайней
мере, не смеялся.
На мгновение Тимуру стало обидно, что Диана обращается с таким
вопросом не к нему, а к Людвигу, который раньше всегда иронизировал
над её любовью к яркому макияжу, брендовым шмоткам и украшениям. Но
ведь это было давно. Тогда она была в его глазах раскрашенной
малолеткой, а сейчас… А сейчас она почти на десять лет
старше него. Хотя выглядит чуть ли не ровесницей.
И когда они вот так запросто общаются, перешучиваются,
подхватывают фразы друг друга… Ну, то есть когда не носятся по
квартире в волчьих шкурах, сшибая всё на своём пути… Пожалуй, они
очень гармонично смотрятся рядом.
К горящим щекам прибавились горящие уши.
А потом в комнату вдруг ворвалась Ксюша с влажным полотенцем,
толкнула Тимура обратно на диван (он ещё и встать-то толком не
успел) и начала оттирать с его губ помаду. Наверное, сам бы он
провозился куда дольше.
— Спасибо, — поблагодарил он, когда девочка отстранилась
(за мгновение до звонка домофона).