— Выводим! В наручниках!
Ну, ёлки. Сопротивляться представителям власти при исполнении,
да ещё и при свидетелях? Не стоило, пожалуй…
— Зоя! — крикнул я, и она почти сразу выглянула из двери, как
раз в момент, когда на моих руках защёлкивались браслеты. — Что за
хрень творится?
— Ты где был?! — накинулась она на меня, но сообразив, что тут
происходит что-то серьёзное, осеклась. — Товарищ лейтенант,
предъявите своё удостоверение!
— Чего-чего?
— Представьтесь и предъявите документы.
— Во девка даёт.
— Я юристка! — сердито отрезала она и внимательно изучила корки.
— Ничего не понимаю.
— На месте разберёмся, — кивнул лейтёха и повёл меня к
лестнице.
Я прошёл в сопровождение милиции вниз. Меня вывели и засунули в
коморку для дебоширов с зарешеченными и непрозрачными окнами.
— Куда едем? — уточнил я.
— В тюрьму, — равнодушно ответил лейтенант.
Сказал и не соврал. Уже через полчаса я стоял с руками,
сложенными сзади перед камерой с толстой металлической дверью. Без
ремня, без шнурков и прочих опасных предметов. А ещё без малейшего
представления о том, что происходит.
— Мне нужна бумага и ручка, — требовательно сказал я. — Буду
жалобу писать.
Конвоир прогремел ключами и открыл тяжёлую железную дверь,
выкрашенную зелёной краской. Потянуло хлевом, туалетом и
поездом.
— Заходим! — гаркнул он. — Заходим, я сказал!
Я сделал шаг и оказался в тесной камере с двухярусными шконками.
Посередине стоял стол, накрытый клеёнкой и вокруг него собрались
местные обыватели. Судя по рожам, были это люди с богатым жизненным
опытом.
— Утро в хату, граждане арестанты.
Ответом была тишина.
Я осмотрелся.
Шконки, духота, вонь, маленькие окошки под потолком и стены,
покрытые серой цементной «шубой». Здесь всё было относительно
просто. Оставалось только понять, кто именно устроил это чудесное
приключение. А ещё хотелось верить, что Зоя уже предпринимает меры
по моему вызволению.
Что именно мне
инкриминируют оставалось загадкой. Формально, существовало довольно
много поводов, по которым можно было призвать меня к ответу. Да вот
только было одно «но». Хоть я в УПК был и не силён, мне было ясно,
что процедура в моём случае не была соблюдена даже
приблизительно.
А значит, за этим,
скорее всего, сам Сёмушкин и стоял. Стало быть на помощь с его
стороны можно было в ближайшее время не надеяться. И следовало
попытаться понять, нахрена ему это понадобилось…