— Ты пришла.
— А был выбор?
По характерному выдоху, поняла, что старшая жрица усмехнулась, а после, когда она обернулась, я воочию увидела её многозначительную улыбку.
— Готова?
— Трудно сказать, — выдохнула, с сомнением рассматривая золотой круг, в который мне нужно ступить, — наслушавшись разных ужасов, неудивительно засомневаться в своих возможностях…
— Тебе смысл переживать, Юэ? Ты же… сильная душа, разве нет? — акцентировала Манабу, красиво изгибая правую бровь.
Вместо ответа, я сделала шаг вперед. Ожидала, плохо станет или голова закружиться, но ощущения никак не изменились. Пока ещё.
Я подошла к жрице, расправила плечи и посмотрела прямо на неё, не давая ни малейшего шанса ей засомневаться во мне. За себя переживать буду только я. Сама. Внутри себя. Но никому не позволю увидеть мою слабость.
— Печать Ци… живая, — продолжила Манабу объяснения, — она сама возьмет часть жизненной энергии и напитает ею узилище Мириады. Тебе нужно будет лишь занять удобную позу и расслабиться. И постараться не потерять сознание, — добавила Манабу через несколько секунд. — Поняла, Юэ?
— Не сопротивляться, а расслабиться и получать удовольствие. Поняла. Ничего сложного.
— Шутки не уместны, Юэ. Здесь всё серьезно.
— Да-да, никаких шуток, — посмеялась я, усаживаясь в позу лотоса.
— Что ж, медитация во время обмена жизненной энергией — неплохое решение, — похвалила Манабу, хотя никакой медитацией я заниматься не собиралась, я даже не умела и не понимала как вообще правильно медитировать, просто эта поза показалась мне… подходящей.
— Конечно. Всё серьезно! — процитировала старшую жрицу, вызвав в ней очередное негодование.
— Если станет совсем плохо, покинь печать, — это последнее наставление, которое дала Манабу прежде, чем оставить меня в узилище наедине с демоническим драконом.
Тьма окутывала пространство беспросветной пеленой, настойчиво пытаясь поглотить свет, излучаемый печатью Ци; черная дымка приближалась к краю печати, аккуратно пробовала его окутать, но начинала подрагивать, подобно огоньку на свече, который вот-вот потушат пальцами, и пугливо отступала. Я отстранённо наблюдала за игрой света и тьмы, поднимала взгляд на густую пучину, жмурилась в попытках увидеть хозяина узилища, но его… не было. Минцзэ не смотрел в ответ, не наблюдал. Если в прошлый раз я четко ощущала на себе пристальное внимание чужого взгляда, то сегодня… ничего.