Год сейчас 2132-й от Рождества Христова. Мы в Российской
Империи, в Московском княжестве, правда на самой его окраине, в
Ярославской губернии. Точнее, княжестве. Есть княжества великие, а
есть удельные, подчинённые ему. Но определённая самостоятельность
за ними остаётся. Вот Московское - то великое, а Ярославское -
удельное.
Где-то есть ещё «анпиратор», но имени ни его, ни князя
Ярославского Николе неизвестно. О них он говорит так, будто они
небожители. Так же далеко от крестьянина, как боженька и чины
ангельские. Он и барина-то всего пару разв видал, тот в Ярославле
живёт. Все дела через приказчика ведутся.
Где конкретно все эти чудесные люди восседают на облаке, дед
Никола не знает. Махнул только на северо-запад и сказал, что
Ярославь там. Ага, вот именно так, без буквы «л». Он сам
неграмотный, так что очень удивился, когда я уточнил. Выпытывал,
откуда я про «буквицы» знаю.
Я под амнезию кошу, старик, по крайней мере на словах, верит, но
иногда щурится хитро, присматривается к моим действиям, а потом
тяжко вздыхает и вроде как какое-то понимание у него на лице
появляется.
К счастью, несчастье случилось по осени, когда урожай уже забил
закрома во всей деревне, а все оброки уже отданы барину. Не померли
мы с ним, хорошо перезимовали, сытно. Я даже немного отожрался, но
прежнего телосложения не восстановил. По одёжке старой видно, что
мне ещё жрать да жрать.
Когда я очнулся, то в деревне уже остались только мы с ним, все
санитарные процедуры уже были выполнены людьми, нанятыми барином,
однако он же установил строгий карантин на год. Ни нам нельзя
покидать территорию деревни, ни к нам никто не зайдёт, разве что
если заблудятся. Но такого не было пока.
Так что ни с кем более я не общался, только с Николой. А его
эрудитом не назовёшь.
Кстати, при попытке уточнить расстояние до Ярославля он сказал
что-то вроде: «А кто ж его знает-то? Я даж не ведаю, как мимо
разломов туда пройти». Что за трещины в земле, на плато, он
отвечать не стал, только рукой махнул и плюнул на земляной пол в
избе, проворчав: «Убогий!». Так многие наши беседы заканчиваются,
но это чаще всего означает, что он не знает ответа на мои «почему»,
а не то, что дед сердит на меня.
Запах сырой земли, свежей травы и распускающих листьев лип
кружит голову. Одуванчики добавляют приторной, горьковатой сладости
в этот и так довольно терпкий аромат, но их ещё немного, так что не
перебивают.