Некоторая «разнокалиберность»
стульев, собранных по всему дому и отчасти привезённых от тех же
Беляковых, никого не смутила, как и то, что расставлены они были не
ровными рядами и без возвышения. Ведь это же «домашнее
развлечение», помним, да? Для угощения организовали буфет, почти
как в настоящем театре. Даже с буфетчицами, только без кассы, и
расположили его в главном холле. Это стало возможным, поскольку
принимали посетителей опять с подвального крыльца, сама концепция
которого не переставала удивлять соседей. Пару столиков поместили
там же, в прихожей, разросшейся до размеров, превышающих гостиную в
Смолевичском доме, остальные – в зрительном зале, но в задней его
части, за последними рядами. Для детей предусмотрели сладкий стол и
компоты. А вот с курительной комнатой и кофейной возникла проблема
– они остались за сценой, а переоборудовать под них что-то в
«музыкальном» крыле, оно же «музейное»... Решили, что после
спектакля дамы пойдут обсуждать его в гостиную, мужчин я уведу в
свою «берлогу», причём курить они смогут выходить в подвальный
гараж, а детям отдадим «на растерзание» зрительный зал, откуда
уберут лишние стулья и куда спустится наша няня с горничными,
которых на этот вечер отрядим ей в помощницы. Главное – не забыть
закрыть дверь за сценой, чтобы мелочь не проникла туда, где им
делать нечего.
Ну, собственно, примерно так всё и
получилось, как планировали, за исключением некоторых «мелких
деталей», вроде бы предсказуемых, по большей части, но неучтённых.
Так, часть детей вскоре после начала спектакля под разными
предлогами сбежали в буфет, точнее – к сладкому столу. И часть
представителей старшего поколения так же застряли в буфете, за
дегустацией новинок в ассортименте моих заводов, а равно и
проверенных опытом вариантов. Правда, и тех, и других родственницы
водворили обратно в зал, некоторое хождение зрителей туда-сюда в
начале спектакля немного раздражало, но вскоре прекратилось.
Детвора, заинтригованная смехом старших, и сама бы вернулась, как я
думаю. А вот возникшая суета могла и сбить самодеятельных артистов,
даже несмотря на тренировку во время генеральной репетиции, когда
я, чтобы приучить их к наличию публики, запустил в зал бойцов
дружины и слуг.
А ещё два момента срослись воедино.
Во-первых, случилось явление природы, почти стихийное, по имени
Василиса Васильевна. Несмотря на то, что была среда – она
ухитрилась как сорваться с занятий и приехать вместе с Варварой
Матвеевной, женой моего главного бухгалтера, что так и продолжала
жить в гостевых комнатах дома в Смолевичах, не став переезжать
вслед за братом мужа и главой рода в Рысюхино. А во-вторых, как-то
не продумали возникновение четвёртой, как выразился дед,
«половозрастной группы привлечённого контингента». Речь о
подростках и молодёжи, которым вроде как претило развлекаться с
детьми, но в то же время было скучновато и не слишком комфортно со
взрослыми, а некоторых во взрослую компанию и не пускали. Ну, и два
этих фактора вместе… Причём единоличным лидером группировки
Василиса на сей раз не стала: Миша Шипунов после исполнения роли
Оси Швензика-Пристебайло приобрёл просто огромные авторитет и
популярность среди зрителей «до двадцати с небольшим». Так что в
стихийно возникшей банде возникло двоевластие. Но эти двое, уже
неплохо спевшиеся ранее, когда седлали кенгуранчика, и не только,
легко сошлись и сейчас, что спровоцировало даже небольшую сцену
ревности в исполнении третьей по старшинству Брусникиной, из
нескладной двенадцатилетней девчонки, с которой меня когда-то
пытались свести сплетницы, превратившейся в довольно интересную
семнадцатилетнюю девушку.