– Марат, – шепчу охрипшим голосом. – Пожалуйста.
– Да что ты с ней возишься, – отлипнув от мужа, Диана высокомерно задирает нос и становится в позу победительницы.
Сейчас, когда между ними появляется расстояние, мне становится легче дышать. Словно Диана не от него отошла на шаг, а с моей шеи руки убрала. Но это лишь глоток воздуха, всего один. Я все так же задыхаюсь от гнетущего молчания. Ожидание приговора, порой, страшнее самого приговора. Жизнь останавливается. Ты успеваешь накрутить себя, довести до ручки.
Сынок кричит все сильнее. Ему страшно, но я не могу ничего поделать. Котенок все чувствует. Он делает то, что не могу я. И от этого мне еще больнее.
– Значит, так, – голос Марата звучит угрожающе.
Если бы я только могла хоть что-то прочесть в его глазах. Но нет, он спрятал все глубоко в себе. Остается лишь гадать. Поэтому я напрягаюсь, ведь передо мной чужой человек. Муж, которого я знаю… знала. Никогда бы меня не предал. А вот сестра гордо расправляет плечи, готовясь одержать очередную победу.
– Диана, – зовет близняшку, и та, как ласковая кошечка, прижимается к нему.
Еще и в глаза так предано и покорно заглядывает, что мне становится противно. Отвожу глаза, ведь чем больше смотрю, тем острее чувство, будто окунули в грязь и не дают выбраться.
– Да, милый?
– Шмотки собрала и на выход, – не глядя на нее, чеканит так, что даже мне невольно хочется сделать то же самое.
Он зол. Слышно в каждом слове, что сейчас справляется с яростью. Вот только что его так разозлило? На ком он выместит свой гнев? На мне? Но ведь я не виновата ни в чем. Просто вернулась домой раньше времени. Это мне нужно устраивать истерику с дикими криками и битьем посуды. Клянусь, именно этого мне сейчас хочется, но ребенок на руках, которого пытаются отнять, мне куда дороже.
Потом буду кричать, выть в пустой комнате и лить горькие слезы. Все потом. Сейчас мне нужно спасти своего сына. Только это важно.
Господи, помоги мне. Дай сил устоять на ногах. Перед глазами пелена, почти ничего не вижу. Это все стресс, но мне нельзя сдаваться. Если придется, вслепую буду защищать малыша.
– Что? Почему? – кажется, она не ожидала.
Вижу, как улыбка сползает с ее лица. Вместо нее, губки кривятся от недовольства. Муж не смотрит на нее, только на меня. И это пугает. Больше не чувствую себя защищенной.