— Да этого добра полно в магазинах, — отмахнулась Патриция. — Сегодня вечером сходим.
— Нет, я сегодня вечером не могу…
— Почему? — насторожилась Флёри.
Даниэль тоже отчего-то напрягся.
— Я… — осторожно начала Вера. — Я хочу встретиться с… — она украдкой глянула на коллег — те внимательно ждали её ответа. — … с одной своей знакомой из Москвы. Она здесь проездом…
— Отлично! — просияла Флёри. — Значит, её тоже позовём на праздник!
— Нет! — вскрикнула Вера, не уследив за интонацией, и тут же густо покраснела. — Она уже уедет. Вот прямо сегодня и уедет. Я провожу её в аэропорт. Я же говорю, она проездом.
— Может, вам нужна машина? — предложил Даниэль. — Я могу отвезти вас в аэропорт, а потом вернуть тебя домой.
— Спасибо огромное, но не стоит беспокоиться. Я просто посажу её в такси, — ответила Вера, краснея всё сильнее и сильнее от стыда за своё кривляние.
Собеседники помолчали, а затем просто отвернулись каждый к своему столу. Вера выдохнула. Она сама не понимала, зачем соврала, хотя всем сердцем презирала лгунов, а теперь добровольно пополнила их ряды. Что бы случилось плохого, если бы она сказала, как есть, — да, идёт на свидание, да, с шикарным мужчиной. Можно, например, не упоминать, насколько он шикарен. Можно просто сказать — «с мужчиной».
Но вместе с тем Вера чувствовала, что поступила правильно. И даже не в отношении Патриции, а больше в отношении Даниэля. Ещё не отдавая отчёта в том, что именно зарождалось между ними, Вера интуитивно не желала ничем компрометировать себя в глазах Брюно. Снаружи он выглядел строгим, недоверчивым, даже немного колючим, чересчур сдержанным, но стоило ему искренне улыбнуться, как он раскрывался по-новому — заботливым и чутким другом. Да, Вере бы хотелось иметь такого друга: который прикроет её, если она опаздывает на работу, который возьмёт на себя смелость оказать какую-то помощь или небольшую услугу. В нём чувствовалось то, что иногда называют «родственной душой», хотя Вера ещё толком не знала Даниэля. Но, возможно, и он ощущал нечто схожее. В любом случае она мысленно извинилась перед ним и поклялась себе, что в субботу приготовит лучшие «щю-и» за всю свою жизнь.
7. Глава 7.
Минут двадцать Вера стояла над чемоданом, гипнотизируя его взглядом, словно от этого количество вещей в нём должно непременно вырасти, ну, или хотя бы выпрыгнет оттуда такая вещица, которая точно подойдёт грядущему случаю. Однако все усилия оказались напрасны: Верин гардероб, и без того скудный, при переезде обмельчал до уровня самых необходимых тривиальных предметов — парочка джинсов, одни из которых уже прошагали по Парижу значительное расстояние, несколько футболок, три свитера и всего одно платье, взятое скорее по нелепой случайности, чем с предусмотренным планом дальнейшего использования. Это платье Вера надевала во время защиты диплома: простое, чёрное из плотной шерсти с длинными рукавами и прямой юбкой до колен. Выбор, мягко говоря, оказался, невелик, а если точнее — у Веры вообще не осталось выбора. Она вытащила платье, расправила его на кровати, стала искать подходящее бельё, но единственный чёрный комплект куда-то запропастился. Вера ума не могла приложить, куда его положила и почему не может найти. В конце концов, она обошлась бельём телесного цвета, натянула платье через голову, распределила ткань по телу и застыла перед зеркалом на стене.