Но самое впечатляющее — у них было искусство. На стенах пещер
виднелись рисунки, выполненные цветной глиной и углём. Простые, но
выразительные изображения животных, сцен охоты, даже абстрактные
узоры. Это был несомненный признак развитого сознания.
Он наблюдал несколько часов, стараясь понять структуру их
общества. Постепенно выявлялась иерархия. Один крупный самец явно
был вожаком — к нему обращались за решениями спорных вопросов, он
первым получал лучшие куски пищи, его жесты выполнялись без
возражений.
Но власть не была абсолютной. Другие взрослые самцы имели право
голоса в важных вопросах. Самки контролировали свои сферы
деятельности. Даже детёныши не были просто подчинёнными — с ними
советовались, их мнение учитывалось.
Примитивная демократия? Или сложная система социальных связей,
выработанная за тысячи лет эволюции? В любом случае, эти существа
были далеко не дикими животными.
Наблюдение прервалось внезапно. Один из детёнышей, игравший на
краю поселения, заметил блеск его арбалета в расщелине. Малыш издал
пронзительный крик, указывая в его сторону.
Реакция была мгновенной. Взрослые особи бросились к оружию —
копьям с каменными наконечниками, дубинкам из кости, даже
нескольким примитивным пращам. Но главное — они не впали в панику.
Движения были организованными, каждый знал своё место в системе
обороны.
Вожак издал серию коротких команд. Самки с детёнышами отступили
в глубину пещер. Молодые самцы заняли позиции на мостиках, готовые
сражаться в узких проходах. Опытные воины выдвинулись вперёд,
образуя полукруг перед входом в поселение.
Они искали его, шестью глазами сканируя каждую расщелину, каждую
тень. Вожак что-то прорычал, и двое разведчиков начали осторожно
подниматься по склону каньона, проверяя возможные укрытия.
Он мог бы остаться незамеченным, дождаться темноты и незаметно
уйти. Мог бы атаковать из засады, используя преимущество арбалета и
лучшего вооружения. Но что-то удерживало его от обеих
крайностей.
Эти существа были разумными. Возможно, единственными разумными
соседями на всей планете. Убить их означало остаться в одиночестве
навсегда. Но и скрываться бесконечно было невозможно — рано или
поздно пути пересеклись бы, и тогда встреча могла оказаться гораздо
менее мирной.
Он принял решение, которое могло стоить ему жизни.