— Почему мы должны уходить так скоро, кретин? Разве ты не
видишь, что твой король устал в пути? — Визерис нашёл его в
коридоре дома, который ему с детьми выделил местный староста.
Кажется вся семья померла и дом стоял пустым или что-то такое,
Эйгон не сильно слушал тот словесный поток от пьяного мужика.
В следующее мгновение Визерис уже хрипел, придавленный рыцарским
локтём к стене за горло.
— Давай кое-что проясним, мальчик, — Эйгон выдохнул. Визерис
барахтался, цеплялся за броню ногтями и хрипел, хрипел, хрипел. Да
Бездна его задери, пацан, он даже не так сильно давил!
— Я служу твоей сестре, парень. Ни тебе, ни короне, ни тому
железному стулу, что вы называете престолом — лишь девочке. Позволь
этой мысли остаться в своей голове и жизнь сразу станет проще. Если
намерен ныть и жаловаться, то я вполне не против сбросить балласт и
отправить тебя куда подальше.
Он хмыкнул, глаза Визериса гневно вращались и он уже почти
скулил.
— Права голоса у тебя нет, мальчик, а теперь брысь. — и он
отпустил
Визерис упал на пол и закашлялся, сплёвывая слюну на пол и
тяжело дыша, потом поднял на него голову и злобно уставился ему в
лицо.
Не впечатлило.
На следующий день Эйгон с компанией действительно ушли,
напоследок взяв припасов чуть больше, чем сначала хотел рыцарь.
Окончательно подобревший после хорошей попойки староста расщедрился
и заодно указал примерное направление и время пути до следующего
поселения, где можно будет сделать хорошую остановку, так что Эйгон
даже пожал ему руку на прощание.
Так, побираясь по северной части материка, они заступили в земли
Вольного Города Пентоса. На это ушло чуть больше месяца, в ходе
которого они постоянно останавливались в мелких деревушках, сёлах и
прочих местах, чтобы отдохнуть от солнца и дороги. Визерис после их
небольшой перепалки будто действительно обрёл немного мозгов и,
пусть иногда и с обидой в глазах посматривал на каримца, но ныть
перестал, как и пытаться приказывать.
И Эйгон уж точно не ожидал услышать от мальчика «Я правда так
плох?» на одном из привалов, пока между камней их костра весело
трещал огонь, а лунный свет блуждал по густой траве.
— Ты высокомерный маленький ублюдок, избалованный с детства
роскошью и считающий себя пупом земли, — честно добил его Эйгон и
парень замолчал на несколько дней. На вопросы о еде и ночлеге
отвечал, но разговоров больше не начинал и даже сестра не смогла
его растормошить, хотя этот мелкий буйный ворох серебряных волос и
фиалковых глаз пытался изо всех сил.