— Я слишком давно не был дома, — фыркнул он, и сир Виллем чуть
замялся, — у меня нет местных денег и всё, что я могу предложить —
свой молот и щит.
Он прокрутил гигантское оружие в одной руке с пугающей лёгкостью
и от этого вида у сира Виллема полезли на лоб глаза.
— Невероятная сила!
— Итак?
Старик заворчал:
— Молодёжь, совсем не цените собственные таланты… Буду рад
видеть вас, сир Эйгон, — он странно сощурил глаза, когда произнёс
имя, — в своём доме, лишняя безопасность не помешает.
«Доверять защиту бродяге с улицы, как умно»
— Марвик покажет вам свободную комнату, к службе приступите
завтра. Еда и ночлег за мой счёт, но большего ждать не стоит.
— Мне подходит, — он кивнул.
Сзади что-то зашуршало, и Эйгон повернул голову. Детская голова
с светлыми волосами скрылась за дверным косяком.
Сир Виллем это тоже заметил.
— Внучка?
Старик качнул головой.
— Дочь покойного друга, она здесь вместе со своим братом, так
что если увидите ещё и мальчика, то не примите за незваного
гостя.
— Понял. Доброй ночи.
Бесполезная болтовня и день полный впечатлений его утомили, он
последовал за тем самым стариком, Марвиком, который встретил его у
дверей, пока не дошёл до комнаты с побеленной дверью. Внутри было
небогато, но даже так он видел следы былой роскоши. Похоже дела у
сира Виллема шли нехорошо, тут и рыцарь-бродяга покажется удачным
вложением.
Скинув доспехи и положив оружие у кровати с непривычно мягкой
подложкой, Эйгон опустил голову на подушку. Почти сразу его
потянуло в сон, мысли растерялись по дороге и вскоре он утонул в
долгожданной темноте.
***
Через время он привык.
Привык к мелькающим в коридорах детям и смеху, к постоянно
бродящим по своим делам слугам и старому медведю, которого кто-то
звал Виллемом Дарри. Но он так и не смог привыкнуть, что он был
жив. Как и город за окном.
Проклятая метка, символ страданий и медленно подкрадывающегося
безумия, вечных смертей и возвращений пропала, как дым на ветру. Он
ощупывал шею пальцами без перчаток, но кожа была чистой, и в
зеркале ничего не было видно. Странное чувство, не быть проклятым,
не видеть в осколках стекла искажённую опустошением рожу, вместо
старого лица. Не умирать.
Старик постоянно расспрашивал его, но Эйгон отговаривался или
молчал. Кажется, увидев его лицо, он что-то себе надумал и теперь
проникся к нему ещё большей симпатией. Может он походил на кого-то
из его друзей в молодости? Рыцарю было всё равно, но пока это
гарантировало ему крышу над головой, он был готов терпеть мелкие
неудобства.