А еще я заметил, что Гончая начала меняться внешне. Прошло всего
лишь около получаса с момента ее "воскрешения", но она уже
выглядела иначе. Ее кожа стала светлее, а глаза наоборот потемнели.
Когда девка появилась в борделе, они были карими. Однако сейчас их
словно заливала самая настоящая чернота.
Рана на шее затянулась окончательно. Более того, от нее остался
лишь красный, но очень выразительный след. И еще... Не берусь
утверждать, но в какой-то момент мне показалось, что у Гончей
изменились зубы.
В рот ей, конечно, не заглядывал, немного не до этого, но когда
сзади, за нашими спинами раздался какой-то посторонний шум, похожий
на топот крысиных лапок, она резко остановилась, обернулась, слегка
присела, словно готовясь к прыжку, а потом зашипела в темноту,
приподняв верхнюю губу. Вот тогда мне и показалось, что клыки у нее
выглядят не совсем обычно.
Что любопытно, Лора и Рыжая заметно друг от друга отличались.
Имею в виду, не вообще, а по своему поведению в новом состоянии.
Лора больше походила на куклу, которая способна лишь совершать
механические движения. Гончая... Наверное, она стала полноценным
Личем.
Я раньше с подобной нежитью никогда не встречался, конечно,
оценить на сто процентов не могу, однако, в отличие от девчонки,
Рыжая вполне соображала самостоятельно, ее движения выглядели более
плавными, взгляд сосредоточенно сканировал пространство.
Иногда она останавливалась, прислушивалась, а потом кивком
головы указывала направление, которое Палач тут же подтверждал.
Казалось, между ними установилось какое-то невербальное общение,
основанное на животных инстинктах.
Из канализации мы выбрались на улицу где-то через пару
километров от борделя и сразу оказались на улицах, где жили самые
отбросы нашего миленького общества: нищие, побирушки, грабители.
Естественно, таковые в Нижнем городе тоже имеются.
Причем место, где мы оказались, находилось даже не совсем на
поверхности. Эти улицы напоминали катакомбы. Дома здесь совсем
разрушились, а сама дорога то и дело ныряла под землю, в старые
рваные раны всеми забытого и провалившегося куда-то в преисподнюю
асфальта. Потом мы вообще перестали выходить наверх и шли четко по
нижним улицам Нижнего города. Звучит коряво, но зато это
максимально близко к правде.
Палач двигался вперед уверенно, не задерживаясь ни на секунду,
словно родился в этих катакомбах и провел в них всю жизнь. Хотя,
черт его знает. Может, оно так и было. О том, откуда берутся
Палачи, никому не известно. Как и о том, кем они были до начала
своей "карьеры".