Оторвём тебе руки и ноги, и твой папочка тебя не спасёт, а свои
деньги засунь себе в глотку! Лучше беги обратно домой,
сука!»
Молчание.
Долгое. Наэлектризованное. Каждое слово из этой отвратительной
подписи мельтешило перед глазами Элени: «Сдохла»... «Оторвём руки и
ноги»... «Золотая девочка»... «Папочка не спасёт»... «Сука»... Они
пульсировали в голове, как удары молота. Элени слышала этот бой,
вместе с ним вспышку боли. Девочки что-то говорили ей, но их голоса
слились в один сплошной гул. Словно гудение труб, далёкое,
глухое... Всё, что она чувствовала — это новые эмоции. Они как
вулкан, заполонили собой всё тело, проникли в каждую клеточку,
мышцу и вену. Дрожь пробежала по рукам. Почему? За что? Она ведь
провела в школе всего пару дней!
— Эл,
милая… прошу, не воспринимай всё близко к сердцу, — начала
успокаивать её Мариам, но случилось то, чего никто из
присутствующих в комнате не ожидал.
Элени
было не грустно. Не страшно. Она вдруг разозлилась. Гнев вскипел в
ней, как никогда прежде. Даже самые громкие ссоры с мамой
показались бы теперь дружескими беседами в сравнении с этим. Это
были новые эмоции, необузданные, неведомые. Вулкан ярости залил её
изнутри, проникая в каждую косточку, каждую вену. Руки
задрожали.
Одним
резким движением Элени скомкала упаковку от чипсов и со всей силы
бросила её в стену. Но вместо легкой фольги, в стену врезался
дымящийся обугленный комок, источающий жуткий запах жжёного
пластика и масла.
— Что
это?.. — прошептала она, голос дрожал. Сердце стучало глухо и
тяжело, отдаваясь эхом в голове. Гнев ещё не отпустил. Наоборот, он
разбудил в ней нечто новое. Что-то горячее, искрящееся, пробегающее
мощным потоком по венам - в теле разливалась энергия её силы. В
этот самый момент, Элени услышала шёпот в сознании, когда дрожь,
странная, но приятная пробежала волнами по её рукам.
Что-то тихо и нежно умоляло: «Прошу… не бойся… не бойся…» Кого не
бояться?
— Элени,
твои руки! — Ахнула Мариам.
Вернер
мотнула головой, словно пытаясь стряхнуть голос из головы, и
подняла дрожащие руки и…
Её тонкие
кисти были окутаны мягким оранжевым пламенем. Оно плавно
покачивалось на пару сантиметров над кожей, словно живое,
отзывающееся на дыхание своей хозяйки. Поразительно, что никакой
боли. Кожа не обгорела, только слегка покраснела, а тепло было…
приятным. Огонь ласкал.