Услышав, что пуля все-таки не во мне,
стало легче. Вот, что доброе слово-то делает! Скосив глаз на свой
левый бок, заметил, что мой орден слегка покорежен, сдвинул его и
увидел дырку в мундире. Осторожно, опасаясь, что сейчас ткну в
рану, просунул руку за борт сюртука, пощупал… Ну ё-моё!
Я вытащил на свет божий отцовские
часы. В крышке вмятина, в которой застряла …пуля. Зачем-то потряс.
Услышал, что внутри все звенит. Не иначе – разбитое стеклышко и
детали. Мать твою-перемать!
Похоже, выматерился вслух.
— Иван, ты чего? — не понял вначале
исправник. Увидев мою утрату, выдохнул: — Ну, Ваня, сам не
представляешь, как тебе повезло! Он же с трех саженей стрелял.
Верно, порох подмоченный был, а иначе бы насквозь
прошибло.
— Ага, повезло, — пробурчал я. — Этот
гад отцовский подарок загубил. А где, кстати, беглец?
— Так вон он лежит, — кивнул Абрютин.
— Слышишь, как воет?
Я приподнял голову и увидел, что на
земле, лицом вниз лежит связанный за локти Опарышев. Он и на самом
деле выл, как голодная собака.
— Никак спятил? — предположил
урядник.
Кто его знает? Может, и на самом деле
спятил, а может и нет. Но, вероятней всего, сошел с ума. В здравом
уме еще никто не пытался убить исправника.
Рука болела, а заодно и грудь. А еще
слегка побаливала голова. Хотя, какая связь головы и туловища с
рукой?
Интересно, сломанные ребра есть или
нет? Вздохнув поглубже, попытался определить самостоятельно.
Кажется, если имеются сломанные ребра, должен быть кашель с кровью.
Или необязательно с кровью? Надо бы флюорографию сделать, тогда
точно определят. Где у нас рентген есть поблизости?
Ага, рентген тебе… До изобретения
рентгена еще несколько лет, а до внедрения рентгеновских аппаратов
лет тридцать, а то и больше. А вот остался бы в больнице из 21
века, так и рентген бы сделали, и УЗИ, и томографию мозга. Мозг,
вроде, не поврежден, но кто его знает?
— Сейчас мы тебя к старосте отвезем, —
пообещал Абрютин. — В Ольхове земская больница есть, а за врачом я
уже послал.
Закряхтев, как старый старик, опираясь
на Василия, я встал. Вроде и ничего, ноги держат. Как сумев, под
ручку (правую) с Василием Яковлечивем, доковылял до нашего
тарантаса. Опять-таки, с чужой помощью взгромоздился на сиденье. А
вроде и ничего. Все, конечно, болит, но терпимо. Не тошнит, значит,
мозги на месте, голова не кружится.