— На, хлебни, — протянул мне исправник
фляжку. — Только не увлекайся.
Фляжка-то урядника. Увлекаться не
стану, но глотну.
О, тепленькая пошла. В том смысле –
что на душе потеплело и в башку стукнуло. Захотелось еще, но лучше
не стоит. Возвращая емкость исправнику, предложил:
— Так может, сразу до Череповца? Уж,
как-нибудь за четыре часа доедем, а там кому-нибудь и сдамся. Пусть
даже Федышинскому, если он руки помоет.
Отставной статский советник неплохо
управлялся с лечением в Паче. Помню, как он пользовал мальчишку,
напоровшегося на зубья бороны. Авось, раненую руку мне не
отрежет.
— Нет, дружище, — покачал головой
исправник. — Тебе день-другой отлежаться нужно. И не доедем мы за
четыре часа. Шесть клади, а то и больше. Я сегодня Смирнова с
урядником в Череповец отправлю – пусть они дезертира в каталажку
везут, а сам с тобой побуду. И тебе веселее, и мне
спокойнее.
Меня
определили в дом старосты, уложили на лавку в горнице. Я бы и сам
лег, но все старались облегчить страдания раненого. Привели, так
сказать, двери передо мной открывали. Дай полицейским волю, они бы
меня на руках внесли. А я, вроде бы, уже и оклемался. Рана,
конечно, зудит, грудь побаливает, но все терпимо. Иной раз, после
тренировок и хуже было. Пропустишь удар в грудь – болит так, словно
тебя пьяный мерин лягнул.
Неудобно, что из-за меня тут все прыгают. Эх, не
люблю я повышенного внимания к своей персоне. К счастью, у
полицейских есть и другие дела – надо беглого солдатика в город
отправлять, поэтому меня на какое-то время оставили в
покое.
—
Полежишь один? — поинтересовался исправник. — Мне надо городовым
распоряжения отдать.
Пусть
идет, он мне страдания не облегчит, а на нервы покапает. По ошибке
махнул исправнику левой рукой, сразу же отдавшей болью, но
перетерпел.
Что тут
сказать? Лопухнулись изрядно, не подумав, что дезертир и на самом
деле выстрелит. Насколько помню, в полицейских без колебаний
стреляли либо кавказцы, либо поляки, а нашенские относились к
«фараонам» с толикой уважения. А стали палить в человека в мундире
только во время Первой русской революции, когда резко упал
авторитет всей государственной власти. А сейчас парень шмальнул
либо с большого испуга, либо он элементарно
сбрендил.
Кстати,
откуда ружье взялось? Но это потом.
Что
хорошо, так это то, что мой печальный пример может поспособствовать
уроку иным и прочим – не выбросил злоумышленник оружие, следует
палить в него со всех стволов сразу, не задумываясь – вскинет он
ружье или нет. Впрочем, от всего на свете не
застрахуешься.