Я
лежал, смотрел в потолок (хорошие у старосты доски – ни единого
сучка!) и думал – что же мне делать до завтра? Скучно. Лучше бы
меня в дом учительницы отвезли – у той книги есть, авось, отыскал
бы что-то нечитанное, выпросил бы, да и поговорить можно с умным
человеком.
Профессиональную медицинскую помощь мне оказывал не
земский врач, оказавшийся в «нетях», а здешняя акушерка Алевтина
Титовна — крайне неразговорчивая особа. Я попытался разузнать — как
у нее дела, нравится ли профессия, много ли рожениц в волости, но
натыкался на стену молчания. В лучшем случае докторша пожимала
плечами и хмыкала. Даже упоминание о том, что я знаком с самим
Бородиным не развязало ей язык. Она лишь кивнула, подтвердив, что
училась на Высших врачебных женских курсах, но беседу не
поддержала. Кто знает, возможно, Александр Порфирьевич ей зачет по
химии не поставил или экзамен заставил
пересдавать?
Но зато
дело свое женщина знала. Что меня умилило и расположило к докторше,
так это то, что она сразу потребовала у хозяина горячей воды и
отправилась мыть руки. А мыло у нее оказалось с
собой!
Вытащила из раны какие-то нитки, обработала
карболкой, стянула края и наложила чистую повязку. Закончив,
сказала:
—
Повязку поменяете завтра или послезавтра. Найдется
кому?
Я
посмотрел на Абрютина, тот кивнул и ответил вместо
меня:
—
Найдется.
— Если
загноится или начнется воспаление — посылайте за
доктором.
— В
город когда можно ехать? — спросил я.
—
Завтра и можно, — сообщила докторша, подтвердив слова исправника. —
Опасности никакой нет, доедете. Сегодня лучше немного полежать, а
завтра уже все можно. Но по прибытию рекомендую вам на неделю
постельный режим. Если сомневаетесь в моей компетентности, пусть
раненого осмотрит Михаил Терентьевич.
Ишь,
наш внештатный патологоанатом и в уезде пользуется известностью и
авторитетом. Впрочем, ничего удивительного. Врачей с армейским
опытом в нашем уезде не завались – не исключено, что только один и,
было бы странно, если бы коллеги не знали
Федышинского.
Я
заверил, что нисколько не сомневаюсь в профессионализме женщины,
пусть она и именуется акушеркой. Да мне и без разницы половая
принадлежность лечащего врача, лишь бы толк был.
Провожая докторшу, Абрютин церемонно раскланялся и
осторожно вручил ей какую-то денежку.На поклон она не ответила, но
бумажку взяла. Уже хорошо. А вообще, Ольховская волость меня
порадовала. Столкнулся сразу с двумя женщинами и обе профессионалы
высокого класса.