— Что здесь происходит? — спросила прямо, переводя взгляд с
одного на другого, а потом на Санхеля, который, судя по всему, и
позвал эрлорда.
Так что такого случилось, что Санхель не сам устранил проблему,
а решил доложить о ней повелителю? Пантера приблизилась ко мне и
толкнулась в руку. Я инстинктивно погладила большую голову,
улыбнувшись: зверь мне нравился, он был умный и ласковый и явно не
собирался причинять мне вред.
— Думаю, ты и сама уже догадываешься, — ответил его светлость и
прищурился. — Или нет?..
Зверь опять зарычал, но под взглядом эрлорда вновь присмирел,
после чего развернулся и… скрылся в саду. Пока я смотрела ему
вслед, эрлорд подхватил меня на руки и вместе со мной вошел в
портал. От прикосновения с магией света я сначала почувствовала
холод, но он быстро сменился теплом; вокруг царил свет —
согревающий, манящий, ослепляющий, но он закончился так же быстро,
как и начался. Миг — и мы стояли посреди моей комнаты. Мужчина
опустил меня на пол, после чего притянул к себе, нависнув сверху.
Он показался мне пышущим гневом быком, а я — тореадором, который
показал красную тряпку на корриде. Вот только я была дальтоником,
потому что понятия не имела, откуда я взяла ту самую красную
тряпку.
— Что-то не так, ваша светлость? — достаточно миролюбиво
спросила я. — Отпустите. Вы прижимаетесь слишком тесно.
Я ему не бездушный предмет, чтобы вот так таскать меня. Мужчина
отстранился лишь немного, но недостаточно, чтобы я смогла перевести
дыхание.
— Ты еще спрашиваешь, что случилось? — спросил он вкрадчиво. —
Ты ведь не можешь не знать, что произошло. Ты ведь темная. И если
это то, о чем я думаю, Аламинта…
Он не договорил, будто не нашел слов. Странно, но, кажется, в
моем присутствии великий правитель все чаще теряет дар речи. Я
прямо делаю успехи. Но о чем он вообще говорит? Что я должна знать
как темная? Вздернула бровь, вопросительно взглянув на Анвэйма.
— Если это то, о чем вы думаете, то что?.. — спросила я тихо. —
Что вы сделаете?
Анвэйм придвинулся ближе, едва касаясь моих губ. Его рука
дотронулась до живота. Он был слишком близко, слишком интимно.
— Ты моя, — выдохнул он. — Моя.
Мне хотелось возразить. Спросить, какое он имеет право
претендовать на меня. Но я умолкла. Сама не знаю почему. Быть
может, на меня произвел впечатление его будоражащий голос; может,
все дело в рациональности: если я приму его правила игры, он не
причинит мне вреда, позволит остаться рядом с ребенком…