Пилот, налетавший хотя бы пять тысяч часов, как правило, помнит все аэропорты (не только взлетно-посадочные полосы, но и панораму городов). Перед моими глазами иногда они тоже возникают – в хаотичном порядке. Помню не только Прилуки, Полтаву или Львов, но и Лондон, Анкоридж, Сиэтл, Манчестер, Самарканд… Но самое заветное видение – Горностайполь, окруженный лесом с трех сторон. Когда бываю в деревне, ноги сами несут к колодцу со студеной родниковой водой. «Мертвый» аэропорт «оккупировали» деревья и кустарники. Но все равно, он притягивает каждого, оставившего родительский дом сельчанина, независимо от нынешнего места жительства. Всем хочется испить воды из колодца – воды своего детства и малой Родины. Этот колодец – память о моем отце Петре Невойте, основателе аэропорта.
По стечению обстоятельств сейчас занимаюсь делами земными, но навсегда остался пленником малой авиации. Не могу сказать однозначно, что именно первый полет стал решающим звеном при выборе профессии, но стопроцентно уверен, с того момента начался новый отсчет времени. Знал, что буду покорять пятый океан. И не ошибся, избрав Небо. Летная работа подарила неповторимые ощущения единства с природой, моменты упоительного единения со своим любимым АН-2, возможность принимать смелые решения и полную свободу. Ведь свобода – это, прежде всего, возможность выбора и полная личная ответственность за все. Делом чести стал и трансатлантический перелет. Прежде всего, это победа над собой, возможность доказать, что не лыком шитый. И до сих пор мой многострадальный «старик» АН-2 летает над Америкой, оставив в сердце теплые воспоминания и тоНАД СЕВЕРНЫМИ ПРОСТОРАМИску по штурвалу.
Прошло восемнадцать лет со дня нашего межконтинентального «ледяного» перелета, но в моем рабочем кабинете висит огромная географическая карта бывшего Советского Союза, на которой красным карандашом четко отмечен маршрут необычного путешествия. Порой кажется, что невероятного приключения на самом деле не было, хотя и местная, и республиканская пресса много писали об уникальном событии. Не только я, но и ребята, до сих пор часто «парим» во сне над необъятными северными просторами…
Встречаясь, непроизвольно вспоминаем наш (именно так и говорим «наш») перелет. Ведь две недели трудностей, испытаний, волнений и сомнений, без преувеличения, сроднили восьмерку черниговских авиаторов. Память воскрешает призабытые с годами детали и «мелочи». Бортинженер Валерий Сакун сохранил блокнот, который с гордостью называет «дневником полета». Никому в руки свое сокровище Валера, конечно, не дает, но цитирует страницы «исторических» записей. Ведь перелет, действительно, был спонтанным, неожиданным, неповторимым и непростым. Перед стартом можно было бы назвать меня фантазером и мечтателем. Но я беру на себя смелость утверждать, что этот перелет доставил нам не только трудности, но и радость, и удовлетворение. Победили выдержка, мастерство, умение и, конечно же, везение. А еще авантюризм и отчаянное игнорирование считающихся обязательными регламентирующих инструкций. Ведь трезвомыслящие пилоты, пока я проходил своеобразный курс «полярных наук», изучая маршрут, называли меня авантюристом: сложные метеорологические условия в пути и большое расстояние перелета были серьезным поводом для сомнений.