— Немного, — выпалила, когда мы вошли в лифт.
Третий, блондин, и вовсе молчал, только сухо поприветствовал меня. Мы в первую очередь конкуренты, а во вторую — коллеги. Ведь возьмут только двоих. А я единственная женщина среди нашей троицы. Вот поэтому у меня сводило пальцы от волнения, что я пролечу как фанера над Парижем. У меня хоть и был опыт в подобных строительных компаниях, но «Николь-строй» — это, мать его, уровень. Я уверена, что здесь каждый держится за своё место клещами. Проекты, о которых можно только мечтать мелким конторам. Партнёрская сеть, которая расстилается на весь мир. «Николь-строй» сотрудничает со всеми. Если говорить простым языком, «Николь-строй» это босс всех строительных боссов. Я не метила на место главного инженера компании, но я бы наверное даже кофе носила кому-нибудь, лишь бы притулить свой зад в такое место.
Двери лифта отворились, и нас встретила лучезарно улыбающаяся женщина. Её короткие волосы до плеч с пепельным переливом и серые глаза немного смутили. С виду такая прям ледышка, а по улыбке и не скажешь.
— Добро пожаловать в «Николь-строй», — её тоненький голосок и вовсе смыл образ холодной женщины. — Платон Альбертович скоро будет.
Я чуть не запнулась, когда поняла, что мы будем проходить собеседование у сына генерального директора компании. И я уже заранее знала, что мне конец. Но надежда теплилась внутри, что двое других тоже могут пролететь.
Никольский-старший публичная личность, постоянно во всех журналах, газетах. Но единственное, чего нельзя обнаружить практически нигде, — фотографии сына и дочери. Он как зеницу ока бережёт от СМИ своих детей. И я даже представить боюсь, насколько крепкий кулак у Альберта Степановича, если всё вычищено подчистую. Отовсюду. Вторая запретная тема Никольского — покойная жена. Поговаривали многое, но он быстро прикрыл эти сплетни.
Людмила объяснила нам принцип работы, во сколько каждое утро собрание, к кому, если что, обратиться за помощью. В общем, провела полный инструктаж, который вогнал меня в ещё большую панику, что нихрена у меня не выйдет. Блондин хоть и выглядел, как ребёнок, который только-только вылез из-под маминого крыла в странной рубашке, но взглядом скользил по нам, как будто мы дерьмо у него под ногами. Медноволосый лыбился, даже представился Владом. Почему-то чувствовала одним местом, что этот Владик с меня не слезет, если мы будем работать вместе. Как друг конечно.