А еще… все стены лаборатории были расписаны формулами. Даже
потолок и стены. Цифры, символы, знаки… Им не было числа. Во что
профессор превратил лабораторию? Что он тут вычислял?
В глазах Соколова горели костры, на которых инквизиция жгла
ученых. На губах играла маниакальная улыбка.
— Профессор? — прохрипел я. — Что происходит? Если это из-за
того, что я пролил реактив на ваши записи на прошлой неделе, то я
всё объясню…
— Заткнись, тварь! — оборвал он меня неожиданно грубо.
Кажется, он действительно расстроился из-за тех записей…
Наклонившись, Соколов взял со стола странное устройство — оно
немного напоминало водяное ружье, имело широкий раструб на конце…
Излучатель?
«Боевой… реж… не рабо… ет…» — последние слова Алисы потонули в
электронном шуме.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок — совсем другого
рода. Впервые с момента нашей встречи я остался один, без поддержки
Алисы.
— Вижу, я правильно подобрал частоты. А вот теперь… — Соколов
подошёл ближе, разглядывая меня, как особо интересный экспонат.
Раструб странного излучателя смотрел прямо на меня. — Поговорим
серьезно.
Я молча смотрел на него, лихорадочно соображая, что делать. Без
Алисы, без возможности активировать боевой режим, я был беспомощен,
как студент перед экзаменационной комиссией.
— Не хочешь говорить? Понимаю, — Соколов подкрутил какой-то
регулятор на своём приборе. Гудение усилилось, и я почувствовал,
как вдоль позвоночника пробежала волна боли. — Но ответить
придется… Тебе придется ответить. За все что ты сделал…
О чем он? Я дёрнулся в сети, пытаясь освободиться, но только
сильнее запутался.
— Аркадий Савельевич, — мой голос звучал удивительно спокойно
для человека, повисшего в охотничьей сети. — Давайте поговорим
спокойно… Кстати, Агата Михайловна передала вам пирожки. Очень
вкусные, с капустой.
— Не смей меня так называть! — Соколов, стиснул зубы, с
ненавистью глядя на меня. — Отвечай! Что ты такое? И что ты сделал
с Сёмой?
Вот тут я конкретно прихерел… Да что вообще он несет? Я что, по
его мнению, какой-то пришелец, который похитил его студента и залез
в его тело?
Хотя-я-я–я… технически говоря, именно это и произошло с вурмом,
но профессор-то об этом не знает.
Он снова подкрутил регулятор, и боль усилилась настолько, что у
меня вырвался стон.
— А если не расскажешь по-хорошему, тварь… — профессор еще
крепче сжал рукоять своего излучателя. — Я протестирую частоты,
которые от тебя мокрого места не оставят!