Вот что рассказала Лора в теньке, без единого лишнего уха.
Четыре дня назад, в ночь с понедельника на вторник, она
проснулась в сильной тревоге, каком-то странном беспокойстве.
Посмотрела на время – три часа. Повалялась, повздыхала. Уснуть не
удавалось.
В целом такие штуки, как ночные беспокойства и бессонницы, не
были ей свойственны. Бывало, конечно, несколько раз за всю жизнь,
но эти разы можно было перечесть по пальцам. И все они имели под
собой достаточно ясные конкретные основания. Теперь же их не
было.
Были только общие – что она уже отнюдь не юна, что на ребёнка не
решилась вовремя, а теперь уже, пожалуй, и поздно, да и не от кого.
Никого у неё не появилось, на кого бы можно было понадеяться в этом
отношении хотя бы призрачно.
Но если по таким поводам не спать, погибнешь от бессонницы, и
очень скоро…
Окна озарились ослепительно белым мгновенным светом. Молния?
Грома не последовало. Да и погода не была похожа на грозовую.
Лора встала выпить «Корвалола», а по дороге, остановившись на
лестнице между вторым и первым этажом, взглянула в длинное, во весь
рост, окно. И обомлела. В левом углу сада, между кустами смородины,
что-то белело.
После смерти Павла Анастасыча она ухаживала за садом кое-как,
без души и рвения, только потому, что совсем бросить это дело было
как-то неудобно, хотя бы даже и перед соседями.
Соседских коттеджа было три. С двумя из них были глухие
высоченные заборы, идеальные варианты, как в поговорке – чем выше
заборы, тем приятней соседи. И всё же: что творится у неё в саду,
не было для них загадкой. С их вторых этажей сад так или иначе
просматривался.
Ещё одни соседи, те, что справа, были за стильным, но
бесполезным прозрачным ограждением. С хозяевами этого участка
приходилось раскланиваться при встрече, по крайней мере если эта
встреча происходила невдалеке, на расстоянии взгляда. Как назло,
хозяйкой за «прозрачностью» была неприятная, вычурно одевающаяся и
манерно ведущая себя Селена, а хозяином – никогда не раскрывающий
рта увалень. Раскланиваясь с Селеной, Лора всегда мечтала вцепиться
ей в глотку и сильно подозревала, что это взаимно, а здороваясь с
увальнем (кажется, его звали Андрей), неизбежно чувствовала себя
идиоткой. Он только кивал. Считать ли это ответом?
Глядя на появившийся в пяти довольно крупных кустах смородины
белёсый «объект», Лора была абсолютно уверена, что он именно
появился, ничего подобного там не было ещё вчера вечером.