Наконец, Шапляков пришел в себя и сконфуженно повернулся к
нам:
– Извините… Я несколько
увлекся…
– Ну что вы! – первым отреагировал я,
опередив жену, – не за что извиняться! Главное, что вроде бы нам
понятно, что все это вам может пригодиться… А то я, признаться,
опасался, что по моей просьбе привезли вам гору макулатуры, которая
вам совсем не нужна…
– Нет, нет, тут все нужно! Практически
в каждом журнале интервью того или иного маэстро киноискусства,
подобраны журналы очень толково… В связи с этим у меня сразу вопрос
– сколько я вам должен?
И Шапляков полез сразу во внутренний
карман пиджака, явно за деньгами.
– Ничего не должны, Семен Денисович, –
замахал я руками.
И Галия меня тоже энергично
поддержала:
– Что вы! Не нужно ничего!
– Но как же! Я же вижу, что это очень
дорогие журналы! И вам их из-за границы привезли по моей
просьбе!
– Понимаете, я за них ни копейки не
заплатил. Муж моей сестры так богат, что он бы очень удивился, если
бы я попытался хоть что-то ему дать за них. И он, как и мы,
понимает, что такое служение искусству, и очень рад, что эти
журналы пригодятся такому увлеченному человеку, как вы, чтобы стать
лучшим профессионалом, и порадовать зрителей… Так что никто никому
ничего не должен…
– Мне неловко, конечно, но раз такое
дело… Спасибо вам большое! И вашему родственнику тоже передайте
огромное спасибо! – растрогался режиссер.
Посидели еще с часик, как и
рассчитывали. И малыши, как ни странно, это время продержались,
хотя я думал, что Галия скоро нас оставит и убежит их укладывать.
Но режиссер так и не избавился от каких-то мрачных дум, с которыми
к нам и пришел. Лезть ему в душу с вопросами я не стал, мало ли,
болеет сам, или кто из родственников. Кто же захочет такие вопросы
с малознакомыми людьми обсуждать.
Проводив его, подхватили засыпающих
прямо на глазах парней и потащили в спальню.
– Он всегда такой скованный? – спросил
Галию.
– Нет, что ты! Обычно он душа
компании, и такой весельчак. Не знаю даже, что с ним сегодня
такое?
– Чужая душа – потемки, – пожал
плечами я, – авось ничего плохого с ним не происходит…
***
Московский городской комитет КПСС
Захаров работал над письмами, когда
помощник по селектору спросил, может ли он войти к нему с
новостями.
– Заходи, Платон Семёнович, – велел
Захаров.
Войдя в кабинет, помощник тщательно
прикрыл за собой дверь, и этот жест дал понять хозяину кабинета,
что новости у того такие, что никому их в приемной точно нельзя
услышать. Он кивнул Еремееву на стул напротив, чтобы сел поближе и
не нужно было громко говорить.