Я наморщила нос, не без помощи Туманова залезая на скрипучее
кожаное сиденье самоходного экипажа. Не люблю эти штуки: они ужасно
воняют керосином. И грохочут. И плюются черным дымом. Но ездят
довольно быстро, тут ничего не скажешь.
— Подвезете меня до дома? — поинтересовалась я у Туманова.
— Сначала в банк. Нет, вы поглядите, какой пижон!
Я с любопытством оглянулась и радостно замахала рукой. Да это ж
Барги! Мы с икшарским князем были добрыми друзьями. Он тоже ехал по
улице в самоходном экипаже и, приветствуя нас, нажимал на клаксон,
распугивая длинным гудком толстых голубей.
Одет князь был действительно весьма ярко: в короткую куртку
лаковой кожи, фуражку и белоснежный шелковый шарф. Как есть
пижон!
— Славный малый, только дурак дураком, — подытожил Туманов,
ловко дергая рычаги. Наша чудо-повозка быстро катилась по улице на
радость местным мальчишкам.
— Почему? — Я снова оглянулась, но Барги уже свернул за
угол.
— Бестолковый, — пояснил Туманов. — Живет одним днем. Кутит,
пьет, дерется… Деньги спускает на певичек и бриллиантовые запонки.
Мы с вами южане, Альмира, и называем таких попрыгунчиками,
верно?
Я усмехнулась.
Верно. Мой бывший муж был таким вот “попрыгунчиком”. Ничего не
желал делать, одни деньги на уме. Мои деньги, разумеется.
Когда я впервые увидела Анатоля Скворецкого, земля ушла из-под
моих ног. Красавец каких мало! О, эта обаятельная улыбка! Эти кудри
над высоким лбом, этот гордый профиль! Высокий, статный, одетый по
последней моде, он был прекрасен. Мне было семнадцать, и я
влюбилась в него с первого взгляда.
Совершеннолетие на Юге наступает в двадцать. Я прекрасно
понимала, что папенька никогда не позволит мне выйти замуж прямо
сейчас. Откровенно говоря, он всегда мне говорил, чтобы я не
спешила. Ничего нет глупее, чем выходить замуж по любви. Нет,
мужчину нужно хорошенько изучить — непременно познакомиться с его
родителями и банковским счетом. Узнать, кто его друзья. Выпытать
все стремления и чаяния.
Я считала, что все это чепуха. Самое важное это, конечно,
любовь.
Анатоль был небогат. Чей-то дальний родич, он иногда появлялся
на музыкальных вечерах, свадьбах и больших приемах. Мы встречались
в театре и в парке. Я беззастенчиво строила ему глазки, но
представлена все еще не была. Моя кузина Минора, которая считалась
уже старой девой, говорила, что “вот этот Скворецкий — весьма
скользкий тип” и намекала на то, что он ищет себе богатую
покровительницу. Я только смеялась — Минора совершенно не
разбиралась в мужчинах! Она была тайно влюблена в Казимира
Долохова, страшного, угрюмого и бородатого. Анатоль — совсем
другой.