Астрид коротко кивнула.
— Меня это не оправдывает, но тогда я
была обозлена на весь мир, на отца, на Хельгу и хотела наказать
всех. Сейчас, вспоминая то, что мы творили, я прихожу в ужас от
собственной жестокости. Отец тогда приложил все силы, чтобы
оправдать свою загулявшую дочь. Газетчики пестрили этой новостью
много дней, не давая нам покоя. Тогда отец услал меня в пансион, и
я его очень хорошо понимаю. Прости, дядя, — она совсем поникла, — я
не хотела скандала.
— Неужели? — внезапно голос старика
прозвучал не к месту насмешливо. Взгляд близоруких глаз снова упал
на стол, за которым ещё недавно работала девушка. — Скажи, дорогая,
— задумчиво начал он, — а что это ты делаешь?
Астрид вопросительно посмотрела на
Джерома. Проследив за направлением его взгляда, она поднялась с
кровати и подошла к столу.
— Мне просто было нечем заняться,
дядюшка, — проговорила она, когда тот поравнялся с ней, — и я
решила собрать их, насколько хватает материала.
Девушка обвела рукой стол, на краю
которого были в беспорядке разложены крохотные бурые глиняные
черепки разной формы, а по центру такие же кусочки керамики
собирались замысловатой мозаикой, в которой опытный глаз профессора
узнавал нечто вроде древней клинописной таблички, каких немало было
в экспозиции местного музея археологии. Астрид нечем было склеить и
обработать их, но прикладывая друг к другу мелкие детали, памятника
давно забытой письменности, она, не имевшая специальных знаний и
серьёзной подготовки, демонстрировала чудеса сосредоточенной
усидчивости.
— Астрид, — продолжил старик,
задумчиво почёсывая бороду, — как давно ты этим занимаешься?
— Всю эту неделю. Мне немного не
спалось последнее время, вот я и решила взяться за них. Такая
работа успокаивает.
Джером усмехнулся. Он не спешил
отводить взгляд, рассматривая то, что Астрид успела собрать, после
чего с задумчивым видом обернулся к племяннице и произнёс:
— Боюсь, что пожалею об этом, но уж так и быть, милая. Есть все
основания полагать, что для тебя найдётся место в экспедиции.
Дым прибывшего паровоза заволакивал
перрон Парижского вокзала. В суете среди пассажиров, спешащих
отыскать свой вагон и занятых извозом багажа вокзальных рабочих
группа из пятнадцати человек выделялась особым спокойствием. За
время, пока дым совсем расселялся, они выяснили, куда идти, после
чего дружной толпой зашагали следом за своим предводителем.