— Господин Корф даёт мне место в
группе, — вновь заговорила Астрид, уняв дрожь в голосе и с опаской
поглядывая на человека, в котором с трудом узнавала того самого
Анри. — Скоро мы уедем. Надолго. И я думаю, ты сможешь меня понять.
Если мне и заводить семью, то только с тем, кто будет рядом и
разделит ту жизнь, которую веду я.
— Очень удобно, — зло усмехнулся
Анри. — Ни любви, ни страсти, зато под боком друг у друга.
— Страсть — это не главное, —
возмутилась девушка и тут же пожалела о своих словах.
Анри не требовалось много для того,
чтобы завестись. Он стремительно кинулся в её сторону и хотел было
схватить, сжать в объятиях, бросить на ветхое покрывало и взять
своё, утолить голод похоти, но её взгляд испуганный, полный
отчаяния и слёз, вопреки обуявшему порыву, удерживал его.
— А что главное? — прохрипел он,
упираясь кулаками в стену по обе стороны от её лица — Копаться в
земле? Или счищать грязь с черепа тысячелетнего покойника?
— Анри, пожалуйста, отпусти меня! —
взмолилась Астрид, чувствуя, что ещё немного, и он сорвётся.
— Ты знаешь, что я люблю тебя, —
продолжал он, нависая над ней и касаясь губами, покрытой мурашками
кожи. — Строишь из себя холодную королеву, но твои поцелуи и
объятия выдают тебя с потрохами. Ты хочешь этого также сильно. Ты
жаждешь страсти и не говори мне, что будешь счастлива со своим
коллегой, — последнее слово он брезгливо выплюнул, врезав кулаком в
стену так сильно, что посыпалась штукатурка.
— Анри, умоляю, остановись.
Но он больше не слушал её.
Одержимость женщиной, которая была здесь, совсем рядом и грозилась
исчезнуть из его жизни навсегда, лишила Анри рассудка. Он прильнул
к ней с яростным поцелуем, как дикий зверь, готовый растерзать
добычу.
— Анри, хватит! — взмолилась она,
когда удалось вырваться и перевести дыхание, но тут же вновь
испуганно вскрикнула, ощущая, как её подхватили на руки и порывисто
вздёрнули вверх подол платья, впиваясь стальной хваткой в кожу
бедра.
— Ты моя, — прорычал он не своим
голосом, прижимая её к стене, покрывая жадными, голодными поцелуями
шею и опускаясь всё ниже.
Осознавая, что вот-вот случится
неизбежное, Астрид, что было мочи, упёрлась локтями ему в грудь и
попыталась оттолкнуть. Но силы были неравны, а жгучая боль от его
жестоких прикосновений отдавалась спазмом в сердце, и неизвестно,
кому из них было больнее в ту минуту. Своими руками Анри разрушал
то, чему не суждено было расцвести, и теперь, ведомый отчаянием,
мучил девушку, которая плакала и сжималась от страха в его
объятиях. Он прильнул к ней яростно и удушливо, желая поглотить,
вобрать в себя, чтобы не вздумала и помыслить о ком-то другом.
Беспрепятственно пробираясь туда, где грезил оказаться, Анри не
сразу понял, что она прекратила сопротивляться и покорилась судьбе,
решив, что так будет лучше. Пусть он утолит свой голод, успокоится
и оставит её. А она стерпит эту боль и пойдёт дальше. Ведь всегда
приходится чем-то жертвовать.