— Куда собралась? — поинтересовалась
Лидия, оказавшись тут как тут.
— Хочу передохнуть. Сегодня жарко и
мерещится всякое, — ответила Астрид, вытирая лоб.
Шумно смотав плёнку в фотоаппарате,
Лидия спросила:
— Ты же помнишь, что нам нельзя
уходить далеко?
— Я и не собиралась никуда уходить.
Только подышать хочу, голова кружится.
Взгляд Астрид задержался на огромной
куче земли, которая высилась в стороне от раскопа. За время работ
отвал, в который сбрасывали грунт, вырос до внушительных размеров,
и сам вскоре рисковал превратиться в курган. Туда то и дело сносили
новую порцию земли, а потому, чтобы не попадаться на глаза рабочим,
девушка обошла гору и присела, вглядываясь в степную даль.
Продолжая говорить что-то об акклиматизации и метеозависимости,
Лидия опустилась рядом с ней.
Однообразный пейзаж не угнетал
Астрид, даже наоборот. Ровная линия горизонта, тонкие полосы
облаков, распластанных по небу, успокаивали своей прямотой. Ничто
не выбивалось из ряда, ничто не нарушало геометрию природы.
Казалось, само мироздание меньше всего намеревалось мешать работе и
отвлекать людей, вознамерившихся доискаться секретов мира,
похороненного глубоко под землёй.
— Смотри, — Лидия вывела её из
задумчивости. — Какой лучше?
Она вынула из сумки, висевшей на
плече, стопку бумаг и протянула подруге. Астрид пролистала один за
другим угольные рисунки, на которых были изображены их недавние
находки.
— Ты красиво рисуешь, — похвалила она
художницу. — Лезвия как настоящие. Даже не знаю, какой лучше. Все
хорошие. Ты для себя это делаешь?
— Для работы. Газетчики, к счастью,
берут не только фотографии. Художники боятся, что технический
прогресс отберёт у них хлеб, а я решила для себя, что буду
развиваться и в рисунке, и в фотографии. Нужно думать о
будущем.
— Ты молодец, — задумчиво проговорила
Астрид, перелистывая картинки. Следом за набросками предметов, ей
стали попадаться зарисовки пейзажа, группы людей в процессе работы,
некоторые из которых были не дорисованы, но в нескольких умелых
линиях художнику удавалось поймать позы, движения, даже эмоции. В
размытой фигуре издали угадывался их коллега Поль, рядом с ним —
блондинка Катрин Белл, а вот господин Корф диктует секретарю
дневниковую запись, тот записывает. А это она! Ну точно, Лидия
нарисовала её, когда Астрид, обложенная работой, нависала над
столом с кисточкой и мастерком. «Надо поменьше сутулиться» —
отметила для себя девушка.