— Поплачь,
милая, — приговаривала мисс Далем, гладя её по голове, — Всё
закончилось, этот человек больше не причинит тебе вреда, а скоро мы
уедем, и ты будешь в безопасности.
— Мне, что
тут, что там, всё одно, — всхлипывала Лидия. — Если здесь я не в
безопасности, то дома до меня никому нет дела. И места мне нет в
этом мире. Ох, Астрид, я так больше не могу!
Новая волна
слёз накрыла девушку. Прильнув к подруге, она упала к ней на плечо
и зашлась рыданием. Астрид ни о чём не спрашивала её. Она помнила,
что рассказывал дядя о семье Лидии и об отношении мачехи к
несчастной. В тот момент, поглаживая подругу по всклокоченным
волосам, Астрид понимала её как никто. Но ей жилось куда легче под
покровительством дяди, а вот у Лидии не было никого. Нет, один
неугомонный борец за её внимание имелся, но какой-то уж больно
несерьёзный.
— Как это
произошло? — спросила Астрид. У неё никак не получалось собрать
воедино картину происходящего. — Но если тебе неприятно вспоминать,
можешь не рассказывать.
Лидия,
которая немного успокоилась и теперь протяжно шмыгала, утираясь
пледом, заявила:
— Винсент
идиот, — начала она под методичные кивки Астрид. Спорить было
бессмысленно, — но он меня спас. — Лидия отстранилась, выпрямившись
на матрасе и утерев нос, попросила смущённо, — только, пожалуйста,
не рассказывай никому.
—
Обещаю.
— После
наших посиделок у костра этот, — она сжала зубы, останавливая порыв
выругаться, — негодяй.
—
Бедуин?
— Нет,
Винсент!
— Ясно,
продолжай.
— Он
втихаря пробрался в мою палатку и разлёгся на матрасе. Когда я
стала укладываться спать, то в темноте не сразу поняла, что что-то
не так, а когда он придвинулся и обнял меня сзади, то думала, всё,
смерть пришла! Боже мой, я так испугалась! Удивляюсь, как тогда не
заорала. И знаешь, что он первым спросил, пока я не успела прийти в
себя?
—
Что?
— Он
спросил: «Лидия, душа моя, а что ты делаешь у меня в палатке?!» У
него в палатке! Ну совсем меня за дуру держит! Я как начала его
дубасить, еле вырвалась. На секунду усомнилась, может и правда его
палатка, а я во хмелю перепутала, но потом вспомнила, что у него в
вещах вряд ли нашлась бы дамская сорочка.
— И что
было дальше?
— Дальше
мне бы крик поднять да выгнать его. Может, и этот бы не полез, но я
не хотела поднимать шум, привлекать внимание. Велела ему убираться
вон, а он, — девушка замерла, не решаясь продолжать и тяжело
дыша.