—
Лидия?
— Ну что,
Лидия? — она насупилась, снова уселась на матрас и отвернулась,
нерешительно покусывая ноготь. Потом резко подняла голову и
обречённо призналась. — Мы с ним чуть не переспали.
—
Как?
— Да вот
так! Сама не знаю! Ну ты же его слышала, уболтает кого угодно. А
голос ещё такой, что я просто одеревенела. Вот как они это
делают?!
— Чего
говорил-то? — спросила Астрид, невольно припомнив жар объятий и
речей одного своего знакомого.
— Что мы
скоро разлучимся, что из-за работы неизвестно, когда ещё увидимся,
что он меня любит, — после этих слов девушка тяжело сглотнула. —
Любит, представляешь? Разве можно такими словами
бросаться?
— Так,
может, и правда любит, ты не думала? Сколько мы здесь пробыли, я не
видела его ни с кем. Он только с тобой заигрывает.
— Вот в
том-то и дело, что заигрывает! Разве это любовь?
— Просто у
него такой характер.
— Дурак он!
А ты его оправдываешь!
— Но
подожди, а как же бедуин?
Лидия
закрыла руками лицо. Делать нечего, придётся рассказывать всё до
конца, как бы ни было стыдно.
— Винсент
меня обнял, и мы стали целоваться. Я была как заколдованная, себе
не принадлежала. Он поднял меня на руки, уложил на матрас и только
успел мне под сорочку залезть, слышим, шорох, притихли оба. Темно,
ничего не вижу, только глазища его блестят надо мной, как будто
спрашивают: «Ждала кого?», а я лежу под ним и чувствую себя в
чём-то виноватой! Нет, ты представляешь?!
—
И?
— Ну и
через секунду на Винсента накидывают мешок так, что и мне по лицу
достаётся, начинают его куда-то тащить, он отбивается, потом я как
заору! Этот, который Винсента схватил, уже успел его к выходу
оттащить. Когда сорвал с него мешок и понял, что промахнулся,
кинулся было бежать, а Винсент в халат ему вцепился, ну и они стали
драться. Пока дрались, выкатились из палатки, я за ними, как была,
в сорочке. Кричу, не соображаю, как помочь, а тут вижу, лопата.
Пока её вынимала, этот успел Винсента ранить. Тогда только я его
лопатой и огрела. Ну а дальше ты знаешь.
Обе девушки
протяжно выдохнули. Астрид, напуганная россказнями о невольничьем
рынке, за время экспедиции всякий раз пряталась от пугающего её
внимания восточных мужчин. Почему-то она даже не подумала о том,
что все женщины были здесь в равной степени в опасности. Но если
бедуины следили за ними, то почему оставили без внимания ухаживания
Винсента за Лидией? Он же не отпускал её от себя ни на шаг. Хотя он
ведь такой легкомысленный малый. Немудрено, что и бедуин не
воспринял его всерьёз.