И правда, около четырёх утра мы заметили, как Пашка возле входа
в склад начал клевать носом. Голова его то и дело падала на грудь,
и он тут же встряхивался, пытаясь удержать глаза открытыми. Мы
осторожно прокрались поближе и аккуратно подсунули ему манекен
прямо под руку. Получилось так ловко, что Пашка даже приобнял
«нарушителя», сладко посапывая.
Не прошло и получаса, как нас разбудил его дикий вопль.
— Стой! Кто идёт?!
Мы осторожно выглянули из-за угла и чуть не лопнули от смеха —
сонный Пашка, крепко сжимая в объятиях учебный манекен, отчаянно
пытался его допросить.
— Документы предъявляй! — голос его дрожал от волнения. —
Отвечай немедленно!
В этот момент из-за соседнего здания вышел капитан. Он
остановился в двух шагах от Пашки и ошарашенно уставился на эту
картину.
— Рогозин… Что здесь происходит? — медленно выговорил он, явно
сомневаясь в здравомыслии часового.
А Пашка резко повернулся и вытянулся в струнку, всё ещё не
выпуская из рук «нарушителя».
— Товарищ капитан! Нарушитель задержан при попытке проникновения
на склад! На вопросы не отвечает, документы предъявить
отказывается!
Капитан приблизился и внимательно оглядел молчаливого
«диверсанта». Затем тяжело вздохнул.
— Рогозин… Ты совсем того? Это же учебный манекен.
Пашка растерянно уставился на «нарушителя», которого по-прежнему
крепко обнимал. По лицу его поползла краска смущения и ужаса.
— Как… манекен?.. Откуда он здесь взялся?!
— Вот это мне тоже интересно, — холодно произнёс капитан,
подозрительно оглядываясь по сторонам.
А мы с Лёхой и Овечкиным уже едва сдерживали хохот, прячась за
углом. Пашка же стоял в полном замешательстве, а капитан лишь
покачал головой.
— Иди-ка ты в санчасть, Рогозин. Пусть проверят тебя на
переутомление. Совсем уже служба довела…
И весь следующий день Пашка еще долго ходил хмурый и недоверчиво
косился на нас. Мы же старательно изображали невинность и клялись
всеми святыми, что ночью спали как убитые. Но Пашке и Лехе не
удалось переплюнуть Овечкина… Самым ярким событием недели стала
всё-таки Колина стиральная машина. Он мастерил её несколько дней
подряд из старого ведра, электродрели и каких-то трубок, добытых в
подсобке.
— Смотрите сюда, салаги! — с гордостью объявил он однажды
вечером. — Засыпаем порошок, заливаем горячую воду, включаем дрель
— и готово! Почти автоматическая стирка!