— Вот и хорошо. Вот и славно,
— мама подошла, обняла нас обоих.
А затем… Затем пролетели дни,
Берёзовка же все также томилась в зное и пыль висела в воздухе,
будто занавеска. Я встретился с друзьями у ДК. Первым появился Макс
загорелый, повзрослевший, в новой ситцевой рубашке.
— Максим! — я кинулся к нему,
хлопнул по плечу. — Ну как ты? Как учёба?
— Да нормально всё, —
улыбнулся он, сбросив с плеча сумку. — Практику новую прохожу в
магазине, на складе. Интересно, но тяжко. Спина от ящиков болит
правда.
Мы уселись с ним на завалинке
у ДК. Но я помнил, как Макс когда-то влип в долги и чуть не попал
под раздачу.
— Слушай, а с деньгами как? Не
берёшь больше в долг?
— Сенька, я же зарёкся, — Макс
сразу посерьёзнел. — Никогда больше не влезу в это дерьмо. Долги —
это петля на горле. Лучше уж картошку есть без масла, чем потом по
ночам прятаться. Сейчас подрабатываю грузчиком по вечерам. Тяжело,
но зато сплю спокойно.
— Молодец, правильно, — я сжал
ему руку. — Сам так живи и другим советуй.
Вскоре же подъехал Борька —
приехал из города на автобусе.
— Борян! — я подскочил к нему.
— Как жизнь?
— Да нормально! — засмеялся он
хрипло. — Учусь хорошо.
А вскоре вдали заревел мотор
мотоцикла. Мишка подлетел к ДК — весь в дорожной пыли, глаза
горят.
— Пацаны! — заорал он с ходу,
заглушая двигатель. — Отпросился на два дня! Начальник ворчал, но
отпустил! Давайте гулять!
Мы обнялись все четверо.
Когда-то вместе бегали по этим улицам босиком, а теперь каждый
по-своему взрослел.
— Ну что? К речке? — предложил
Макс. — Искупаемся?
И я только собрался встать,
как подкатила телега. На ней парни из Ольховки — местные забияки.
Вперёд выставился Стас Орешкин — здоровенный детина с наглой
ухмылкой и бритым затылком.
— О-о-о! — заорал он на всю
улицу. — Смотрите-ка! Берёзовские интеллигенты собрались! Один в
торговом, другой в сельхозе… Чего ждёте? Медалей?
— Проезжайте мимо, Стасян, —
спокойно сказал я и поднялся навстречу. — Не
нарывайтесь.
— А мы и не нарываемся, Сеня!
Мы ищем справедливость! — ухмыльнулся Орешкин и спрыгнул с телеги.
За ним ещё шестеро таких же гоголей.
— Слышал я, у вас тут
самогонщиков ловят… Твой батя тоже варит? Или только
чужие?
У меня внутри всё вскипело.
Борька сжал кулаки, а Макс побледнел.
— Повтори! — тихо бросил я и
шагнул к нему.