-- Приведите обвиняемую в чувство! –
потребовал инквизитор.
Голос его звучал приглушенно: из-за
лишнего веса чувствовалась сильная отдышка и даже сидя на огромном,
напоминающим трон, кресле, он умудрялся устать.
Один из стражей, что стоял возле
скамьи с подсудимой, удалился, а вернувшись с ведром на перевес –
вылил на женщину помои. Большего ведьма и не заслуживала!
Присутствующие затихли, а потом
послышались робкие хлопки. Инквизитор дождался пока закончится
веселье, и продолжил процесс.
-- Признаки и обстоятельства,
изложенные многоуважаемым дознавателем Альбериком в своем
протоколе, указывают на то, что перед нами самая настоящая ведьма
двадцатого порядка. А её равнодушная реакция на всеобщее порицание
лишний раз подтверждает наши подозрения.
Громкие возгласы наполнили зал.
-- Правильно так её! На кол посадить
и делов-то!
-- Сжечь гадину!
-- На кусочки порвать!
Промотор пошамкал губами и
переглянувшись с инквизитором, улыбнулся. Процесс шел своим
чередом, вызывая у толпы положительные эмоции. Удивительное дело –
в одиночестве человек внимательно прислушивается к своим мыслям и
способен к созиданию, а находясь среди себе подобных, готов лишь
слепо доверять эмоциям и в случае необходимости, разрушить все на
своем пути, под радостное одобрение толпы.
Отклонив голову назад, ведьма
закашляла и открыла глаза. Её туманный взгляд медленно поплыл
наполненному потом и духотой помещению.
Голоса тут же стихли.
Даже болезненный вид подсудимой не
мог скрыть её природной красоты. Высокие скулы, пышные губы и
удивительного зеленого цвета глаза. Правда кудрявые волосы были
темного цвета. Но инквизиция уже давно избавилась от разного рода
условностей. Для определения ведьмы достаточно было определить
всего два признака из семи. А в случаях, когда дознаватель имел
достаточные основания полагать, что заполучил пособницу Дьявола,
хватало и одного.
-- Где я? – сорвалось с губ
ведьмы.
Старый Промотор нахмурил брови.
Опрашивать ведьму, тратя на это драгоценное время, ему совершенно
не хотелось. Жаркое солнце сулило сегодня поистине испепеляющий
день, а добираться до пригорода Неаполя, где он обосновался под
палящим солнцем в его возрасте не просто утомительно, а смерти
подобно. В связи с чем, старик планировал закончить процесс до
полудня. И отбыть со спокойной душой в свои покои.