Меня спас звонок. Адской трелью он насквозь пронзил кабинет, а заодно и мысли мои непутевые очистил от всего лишнего. Улыбаться парням — против правил. Пункт номер семь в моем «черном списке» еще никто не отменял! Облизнув губы, я расправила плечи и распахнула глаза. Если я хотела сохранить свое сердце, то просто обязана была заморозить душу.
— Так, куда это вы все засобирались? — ничуть не тише звонка пробасил Владимир Геннадьевич. — Я разве сказал, что урок окончен?
— Уроки уроками, — вальяжно развалившись на стуле, как в кресле директора, возразил темноволосый парень с лицом ангела и взглядом самого́ черта. — А обед по расписанию. Да вы, Владимир Геннадьевич, не переживайте, — он просканировал меня нахальным взором, от которого по коже пробежали мурашки. — Мы всё поняли: новенькую будем любить и лелеять, все ей покажем, все расскажем. А теперь можно в столовую?
— Леший дело говорит, Владимир Геннадьевич, — жалобно простонал за моей спиной очередной одноклассник. Невысокий, коренастый, он что-то писал на доске, в тот момент когда мы зашли в класс, а теперь, спрятав руки за спиной, неловко топтался на месте. — Ща пятиклашки набегут — все сметут. А нам потом голодай до вечера!
— Тебе бы только пожрать, Смирнов, — поджав аккуратные губки, ехидно прошипела миловидная брюнетка с волосами до плеч и королевской осанкой. Девица сидела за одной партой с моим рыжим спасителем и, казалось, совершенно не умела обращаться с пуговицами, ибо ее кофейного цвета блузка была расстегнута чуть ли не до пупка. Впрочем, ее соседа это нимало не отвлекало. Подняв с пола карандаш, Рыжий принялся что-то усердно чиркать в тетради. Вот уж кому было совершенно не до еды!
— Ну прости, Настен, я на одном яблочке, как ты, долго не протяну, — заскулил в ответ оголодавший у доски Смирнов, но его нытье утонуло в гуле голосов и чужих перешептываний.
— Тихо! — прогремел, наверно, на всю школу Владимир Геннадьевич.
— Звонок для учителя! — строгим голосом напомнила о себе пожилая дама в сером пиджаке и вигвамом из седых волос на голове — наверно, учительница математики. Старушка сидела за своим столом и, забавно хмурясь, монотонно постукивала авторучкой по клавиатуре.
— Вот именно, ребят! — с важным видом поддержал ее Добрынин. — К одиннадцатому классу пора бы уже и запомнить! Анна Эдуардовна, — обратился он к нашей классной, убедившись, что в кабинете снова воцарилась тишина, — мы вас слушаем.