Похоже, мне приходилось полагаться на собственные способности,
чтобы оправиться от недугов. Поэтому даже когда лекарь, пожилой
мужчина, бормотавший себе под нос во время работы, продолжал
возиться, я использовал силу своего средоточия, чтобы укрепить
несколько энергопутей внутри себя и начать процесс восстановления
поврежденных.
До того, как я стал Владиславом, мое средоточие было настолько
сильным, что этот процесс занял бы всего несколько минут, и я бы
возродился заново, мое физическое тело восстановилось бы в
процессе.
Но с такой слабой силой и не находясь даже в полном сознании, я
знал, что это может занять некоторое время…
***
— Как дела сегодня? — спросил Максим.
Я почувствовал его присутствие рядом и впервые открыл глаза.
Совсем чуть-чуть, не больше, но этого хватило, чтобы
осмотреться.
Я находился в затемненной комнате с высоким потолком. Хотя стены
были покрыты элегантными обоями и украшены несколькими
произведениями искусства, штукатурные карнизы осыпались, а декор
выцвел. Воздух был холодным и затхлым.
Возможно, Максим не подбросил дров в камин, и огонь погас, а
может, в этой комнате вообще не было камина.
Сам Максим выглядел так, как я ожидал по воспоминаниям
Владислава о нем. Худощавый молодой аристократ с нелепыми рыжими
волосами и веснушками. Я знал, что он жизнерадостный тип, но
сейчас, по крайней мере, его выражение было более серьезным.
— Лекарь сделал все, что мог, обработав твои физические раны.
Твои похитители… не знаю, что ты им мог сказать, но они здорово
тебя отделали, — Максим тогда улыбнулся мне намеком на улыбку. —
Они, вероятно, думали, что ты этого заслуживаешь. — Затем его
выражение снова стало серьезным. — Но он ничего не смог поделать с
травмой твоего разума.
Он на мгновение замолчал.
— Если смогу занять несколько червонцев, приведу к тебе
кого-нибудь из одаренных, — сказал Максим, хотя, по правде говоря,
он не звучал обнадеживающе.
Я хотел задать ему вопросы, но соблазнительная привлекательность
сна звала, и у меня не было сил сопротивляться.
Но уже я мог видеть, что мои усилия влияли на энергоканалы. Если
в том, что я оказался внезапно намного менее могущественным, чем
прежде, и было что-то положительное, так это то, что мои
энергоканалы больше не были такими сложными, как раньше. Их
простота означала, что их восстановление было легче, чем могло бы
быть.