Непонятна оказалась ситуация в
Аргосе. Там почему-то насмерть разругались неразлучные друзья
Диомед и Сфенел, а значит, и Аргос не пойдет биться с Эгисфом.
Менелай остался совсем один и теперь походил на загнанного зверя.
Не ест, не спит, только пьет, колотит слуг и насилует крестьянок,
вымещая зло на бессловесной черни. А еще Феано сбежала вместе с
единственным законным сыном, отчего отважный воин выл, словно
раненый волк. Эти бабы решили его доконать. Пару раз, будучи пьян,
он наведался в покои Хеленэ, не обращая внимание на ее робкое
сопротивление. Просто попользовался ей и ушел, словно малую нужду
справил. Вот рыдала тогда басилейя, вспоминая жаркие ночи в Трое.
Попустили боги ей немного женского счастья, она его теперь вовек не
забудет.
— Я, сестрица, в тягости сейчас, —
нарушила затянувшееся молчание Клитемнестра. — Через стольких лет
бесплодия благословила-таки богиня.
— Да? — Хеленэ так удивилась, что
поставила кубок на столик. — Добрая весть, сестра. Надо жертвы
Великой матери принести. В твоих-то летах дитя зачать. Повезло
тебе.
— Значит, угодны мы богам,
родственница, — со значением нажал на последнее слово Эгисф. — Ты
ведь родственница нам?
— Конечно, — уверенно посмотрела на
него Хеленэ. — И муж мой — родня тебе и по жене, и по отцу. Не
забывай об этом, царь.
— Я-то не забыл, — протянул Эгисф,
криво усмехаясь. — Да только не я на войну басилеев толкаю. Скажи,
Хеленэ, он чего добивается этим? Мне уже несколько царей вести
принесли, что муженек твой на мятеж их зовет.
— Он за кровь мстить хочет, — прямо
посмотрела на него Хеленэ. — Ты брата его убил.
— Это я его убила, — лениво ответила
царица, и лежащие рядом с ней Лаодика и Хрисотемида побледнели и
спрятали глаза. — Я, сестрица, с мужа своего бывшего за кровь
дочери взыскала. Он любимую мою девочку, как овцу зарезал. Могла
бы, так еще раз зарубила бы его.
— Значит, все-таки не врут слухи, —
неверяще смотрела на сестру Хеленэ. — Менелай мой с порога
вестников погнал, когда ему это принесли. На тебя, Эгисф,
думает.
— Нет, — царь покачал головой,
украшенной легкой проседью. –. Я своего двоюродного брата похоронил
с честью. Его тело в царской гробнице лежит, как и подобает потомку
великого рода. Пусть мой двоюродный брат Менелай приедет ко мне. Я
богом Диво клянусь, что не держу на него обиды. Слишком много крови
в нашей семье. Мы преломим с ним хлеб и будем вечно жить в мире. А
что касается Агамемнона, то это жена моя месть свершила за убитую
дочь. Она в своем праве была.