Ужин накроют неподалеку, в малом
зале. В мегароне, где нет потолка, зимой уж слишком холодно.
Небольшой уютный симпосион, лишенный какой-либо помпезности,
встретил царя приятным теплом и ароматами смол, которые бросили в
жаровни. Ладан! Кипрский ладан. Редкая штука с тех самых пор, как
банды «живущих на кораблях» взяли Энгоми. Агамемнон снял пояс с
кинжалом и устроился на ложе, к которому рабыни понесли блюда со
свининой, с жареными дроздами и свежим хлебом.
Крошечные тушки, безжалостно
сплющенные поваром в тонкую лепешку и обжаренные на сковороде,
лежали горой, источая умопомрачительный запах. Агамемнон втянул его
в себя и жадно схватил птичку, съев ее в два укуса.
— Дрозды хороши! — заявил он,
облизывая масляные пальцы. — Трав не пожалели.
— Зима же, — непонимающе посмотрела
на него царица. — У нас всегда дрозды зимой прилетают. Вот,
наловили к твоему приезду.
— Да просто я уж и забыл, когда жрал
по-человечески, — признался Агамемнон, кроша крепкими желтоватыми
зубами нежные птичьи косточки и сплевывая их в небольшой горшочек,
который поставили перед ним для этой цели.
— Все лепешки да каша, — прошамкал
он, жадно опустошая блюдо. — Вначале посытнее было, а потом куда
хуже стало. Редко, когда свинью, козу или корову какую добудем.
Кратер с вином, рассчитанный на
десяток человек, опустошался немыслимыми темпами, и виночерпий,
повинуясь движению брови царицы, разбавлял вино едва ли пополам.
Сегодня праздник, хмельным весельем никто не укорит.
— Ты насытился, господин мой? —
спросила Клитемнестра, когда Агамемнон уже осоловел и громко
рыгнул, показывая свое удовольствие от сегодняшнего ужина.
— Да, от пуза поел, — ответил царь, и
царица повела рукой.
— Дочери мои, оставьте нас с отцом, —
произнесла она, а когда девушки вышли, — дала команду слугам. — Все
вон!
Служанки, прислуживавшие за столом,
виночерпий и мальчишка-раб, который подбрасывал уголь в жаровни,
бесшумной стайкой покинули зал, а Клитемнестра повернула к мужу
лицо, искаженное ледяной яростью.
— Да как ты мог так со мной
поступить? Бессердечный ты негодяй! Ты хоть знаешь, что я тут
пережила?
— Чего-о? — Агамемнон даже рот
раскрыл от невероятного изумления. — Мне это снится сейчас? Да я
целыми неделями мечтал, как тебя со стены сброшу! Я хотел быками
тебя разорвать! Кожу содрать живьем! Ты ведь, тварь, Микены без боя
сдала и в постель легла с моим врагом! Эгисф отца убил! Или ты
забыла?