Жека обошёл всё это сзади, пробравшись вдоль пляжной ограды из
прутьев, за которой густел разросшийся кустарник. На него не
обращали внимания, кому интересен топающий по своим делам
пацан.
Кафе было забито под завязку, и музыка, как оказалось, играла
отсюда. Ближайший от входа столик занимала компания смуглых и
черноволосых ребят, они звенели посудой и негромко переговаривались
на своём гортанном языке.
— Эй, дядь, — смело дёрнул Жека одного за рукав светлой
рубахи.
Тот обернулся с удивлением.
— Чего хатишь, юный дрюг?
— Вон тот мужик в полосатых трусах и с мороженым, — произнёс
Жека подленьким голоском мальчиша-плохиша, — сказал, что «Спартак»
— это команда, и ЦСКА, и «Динамо» Киев, и «Динамо» Минск…
— Ну, — нетерпеливо развёл брови по сторонам Жекин
слушатель.
Его товарищи прервали разговор, над столиком повисла молчаливая
заинтересованность.
— А «Арарат», он сказал, — понизил голос Жека, — вообще не
команда.
Застольная компания переглянулась, лица озарило веселье.
— И харашё жы гаварыт, слюшай! — со смехом закричал самый
старший и упитанный. — Дэржы, малчык, апэлсын!
Эх, не угадал, понял Жека. Но не растерялся.
— Он сказал: а «Нефтчи» Баку ещё хуже, — сообщил Жека
дальше.
Веселье вмиг покинуло компанию. Смуглые лица посуровели.
Апельсин завис в воздухе и медленно опустился на стол.
А горные и носатые отдыхающие люди, наоборот, со скрежетом
отодвигаемых стульев из-за стола поднялись.
— Вон тот, гаварыш? — прищурился самый высокий.
— Ага, он, — подтвердил Жека, испытывая некоторый укор
совести.
Нет, ну это для его же блага, успокоил он себя. Пообщается с
темпераментными ребятами — глядишь, на этот пляж его тянуть и
перестанет.
Посматривая, как четверо смуглых и черноволосых направляются к
зонту мороженщицы, Жека попятился и шмыгнул к забору, мимо
волейболистов и дальше, в самую гущу отдыхающих. Нужно было
по-быстрому найти среди всей этой человеческой массы свои вещи. А
потом – вернуться и узнать, как там складываются дела у
Геннадия.
Не в силах побороть соблазн, Жека потрусил к морю и зашёл по
колено. Поплескал на себя. Какой же кайф, ну! Жаль, поплавать
нельзя — времени нет, да и переодевать мокрые плавки пока ещё и не
во что.
Он прошёлся вдоль линии прибоя, обходя малышню. Набегающие волны
захлёстывали ступни, а самого Жеку захлёстывали воспоминания. Да,
много воды утекло с тех пор, эх, эх…