— П-почему это? — насуплено поинтересовался Геннадий.
Он сдёрнул свою кубинскую фуражку и кулаком выворачивал её
наизнанку и обратно, туда-сюда.
— Потому, — сказал Жека. — Если ты её трахнешь…
— Если я её — что? — не понял Геннадий.
— Трахнешь! — рассердился Жека. — Засадишь ей. Вставишь пистон.
Отдерёшь её. Оприходуешь. Чпокнешь. Кинешь пару палок.
С каждым новым определением лицо Геннадия становилось всё более
растерянным. А Жека не останавливался:
— Перепихнётесь с ней. Спаритесь, блин, совершите половой акт.
Совокупитесь. Дрюкнешь её! Понял теперь?
Приглушённый этим потоком, собеседник молчал, и Жека чуть
подуспокоился.
— Да, мне сорок с лишним, можешь поверить. И я хрен его знает,
как оно там у тебя повернётся, мне эти подробности неизвестны. Но
если ты с этой красавицей переспишь, то с семьёй у тебя всё рухнет,
такие вот дела. Оно тебе надо? Стоит того?
Геннадий молчал, растерянно и понуро.
— У тебя ведь есть дети?
— Не ваше дело, — неуверенно буркнул Геннадий.
— Сын, дочка? — наседал на него Жека. — Может, двое? Хочешь
видеться с ними два раза в год, по праздникам?
Гена ничего не ответил, только как-то странно булькнул горлом,
потом опустил лицо и прикрыл его ладонями. Но Жека успел заглянуть
ему в глаза и увидеть: поверил, поверил-таки!.. Отлично тогда.
Пот катил с Жеки ручьями. Гене, судя по всему, было не легче. С
минуту он просидел пришибленным, кубинский его головной убор
валялся на земле — обронил и не заметил.
Жека поднял фуражку за пластиковый козырёк, отряхнул. Положил на
лавку, тронул Гену за плечо.
— Ну, не переживай. Раз ты меня услышал и понял, то ничего
плохого у тебя не случится.
Гена что-то хрюкнул сквозь сжатые ладони.
На Жеку накатила волна сочувствия. Он поднялся и заходил по
квадратным плитам дорожки.
— Тут лет через пять всё станет сильно меняться…
Избегая пугать собеседника общим, Жека поделился частностями.
Рассказал про кооперативы, потом про приватизацию, ваучеры.
Посоветовал по возможности держаться ближе к нефтянке, к добывающим
отраслям — авось что-то в голове и отложится.
Помог подняться и за руку отвёл к проходной санатория.
А сам пошёл прочь.
Довольно просто всё получилось, думал Жека, ступая по тротуарам
центральных улиц, по тенистой их стороне. Просто, да не легко. Это
как сгрузить из машины какую-нибудь крупную тяжелую байду: сложного
ничего, бери да тащи, но никто не скажет, что это лёгкое дело.