Мороженое было классным, тут и обсуждать нечего. Сейчас такое…
да тоже делают, наверное — просто места надо знать.
Не вернули Жеку в будущее ни через полчаса, не через час. Он уже
устал бродить, перебегая от одной тени к другой, да и впечатления,
честно говоря, несколько притупились. Хотелось на диван: встал-то
Жека ни свет ни заря — в смысле, у себя, в будущем, — целый день
колесил по городу и пригороду, а потом ещё вот это всё.
Он купил в будке трёхкопеечный билет и минут через двадцать
запрыгнул в подкативший дребезжащий красный трамвай, память
подсказала нужный номер.
Уютная и прохладная квартира встретила Жеку тишиной — тётя Оля
была на работе.
В прихожей висело на стене овальное зеркало в раме, и Жека залип
там минут на десять. Он всё смотрел и смотрел на мальчишку с
выгоревшими волосами и облупленным носом, и голова покруживалась от
ощущения нереальности происходящего.
На кухне, накрытая миской, обнаружилась тарелка с вкуснейшими
тёти-Олиными пирожками с картошкой. Жека положил на тарелку
парочку, поискал глазами микроволновку, потом дошло, посмеялся.
Разогрел пирожки в сковороде на газовой плите, отыскал в
холодильнике майонез в банке, помазал чуть-чуть сверху — тётя Оля
такому, наверное, удивилась бы. Употреблять майонез со всем подряд,
хоть просто мазать на хлеб, Жеку научили в институтском общежитии,
и он перестал так делать совсем недавно, когда понял, что разговоры
про холестерин и всё такое прочее, наверное, возникли не на пустом
месте.
Поев, Жека прошёлся по комнатам, посмотрел, потрогал:
проигрыватель «Радиотехника» с пластмассовой прозрачной крышкой,
колонки на полочке, рядом стопки пластинок: с десяток каких-то
канувших в безвестность ВИА и певцов с певицами, отдельно —
Окуджава и Высоцкий. Чёрно-белый телек, этажерка с журналами
«Работница» и «Крестьянка». Советский шифоньер древесной расцветки,
светло-коричневые полоски на тёмном. Как раз шифоньером Жеку было
не впечатлить, он сам расстался с таким всего лет пять назад,
отвезли товарищу на дачу. В зале стоял сервант, на полках его
сверкал неизбежный хрусталь, раньше так было принято, а у кого-то
оно и сейчас так.
У фотографии серьёзного мужчины в рамке на полке книжного шкафа
Жека задержался подольше. Небольшая бородка, ирония во взгляде. Это
был дядя Дима, тёти-Олин муж, моряк дальнего плавания, Жека его не
помнил — тот ушёл очень рано. Жил он широко, и причиной ухода могли
быть как скоротечная онкология, так и удар ножом в пьяной драке —
Жеке-ребёнку это не казалось имеющим какое-то значение, он никогда
и не спрашивал, а если спрашивал, то ответ давно позабыл.