— Кто мы? — смотрю на него строго, пристально.
— Мы же звонили родителям. Или ты забыла? — Леша трет шею. — Ты в туалет ушла, а я спросил у них говорить тебе или нет. Мама с папой умоляли этого не делать, потому что видели то же, что и я — тень от своей дочери.
Я помню тот день. Он был одним из «светлых». Именно тогда я задумалась о том, чтобы вернуться в Россию. Все-таки дома и родные стены могут помочь исцелись . Но я столько трудилась, лишь бы получить стипендию, не могла же я оплошать еще и в этом. А теперь счастливое воспоминание омрачилось и стало походить на грязное пятно. Еще одно.
Я даже не попрощалась…
— Ладно тогда я возможно и была на грани. Но почему вы потом ничего не сказали? — надеваю сумочку на плечо. — Я же, вроде, пришла в норму.
— Мы не знал, как тебе сказать, — Леша все-таки обходит стол, на этот раз не пытаюсь его остановить. Он кладет мне руки на предплечья и легонько встряхивает. — Я же знаю свою сестренку, ты бы мне еще ту взбучку устроила. И не разговаривала бы со мной как минимум месяц, — брат быстро взлохмачивает мои волосы и отшатывается, ожидая наказания в виде подзатыльника.
Но я не двигаюсь, не могу.
— Если что, последнее — шутка, — брат становится серьезным. — Но я, правда, не знал, как тебе сказать. Времени прошло много, а ты заканчивала обучение. Валентину Леонтьевну уже не вернешь. Но, зная тебя, ты в тот же день купила бы билет на самолет, поставив под угрозу свое будущее.
— Это не справедливо. Я бы хотела попрощаться, — глаза снова туманятся от слез.
Леша на мгновение замирает, а потом притягивает меня к себе. Я пытаюсь справиться со слезами, но они все текут, не переставая. Сумочка с глухим стуком падает на пол, когда я разжимаю пальцы, чтобы обнять брата в ответ. Не знаю, сколько мы так стоим. Но, в итоге, всхлипы затихают, а от слез остаются только мокрые следы на щеках, которые я вытираю ладонью. Отстраняюсь от Леши.
— Ты знаешь, где Валентина Леонтьевна… сейчас, — более точное словно застревает в горле.
Брат печально смотрит на меня, прежде чем кивнуть.
— Я тебя отвезу, — он хватает телефон со стола.
— Не нужно, я сама доберусь, — кладу ладонь на его руку. — А ты работай.
— Дашик, может, хватит? — он показывает мне свои «оленьи» глазки, с помощью которых в детстве забирал у меня последнюю конфетку. — Тем более, ты не знаешь, куда идти. Или собираешься часами блуждать по кладбищу?