— Ты что, шутишь изволил? — возмутился Злобин. — Вы ведь
только-только войну начали. Я следил. Мне никто не докладывал о
начале боевых действий. Была только работа артиллерии, но на этом
всё.
— А большего не понадобилось, — произнес я. — Я по какому
вопросу звоню? — Я перевел взгляд на барона: глаза его бегали от
меня к трубке магофона в моих руках, он тяжело дышал. Если до этого
он вполне держал себя в руках, то сейчас, казалось, он готов сквозь
землю провалиться. Начало положено, осталось подсечь добычу: —
Барон Викентьев предлагает мне выкупить право на новое поместье
нашего рода за миллион двести рублей. Сумма-то хорошая, подумываю
не согласится ли.
У Викентьева даже глаза расширились от удивления и он воззрился
на меня.
— Ты что, с ума сошел? Как такое вообще можно обсуждать? Ты что,
не знаешь, для чего им эти земли? Для чего им были нужны ваши
земли? Они же тут же найдут новый повод и снова нападут, — вдруг,
голос Злобина поменялся — Не забывай наш уговор, Костя. Не забывай,
кому ты всем обязан. Ты что решил со мной в игры поиграть?
— Роман Михайлович, снова вы делаете выводы раньше времени, —
хмыкнул я.
— Тогда я не понимаю.
— Деньги я брать не стану, но компенсацию хочу у вас попросить.
Всё таки, хоть я сейчас являюсь ответственным лицом, но вынужден
защищать не только ваши интересы, но и отстаивать интересы рода
Пылаевых. А в связи с тем, что Викентьевы долгое время травили
моего отца, а также брата, мы понесли серьезные убытки. Я бы хотел
это как-то компенсировать.
— Ты что это меня, шантажировать вздумал? — взвился он.
— Напротив, хочу усилить свои позиции и крепче встать на ноги. Я
поглядл на барона и с нажимом произнёс: — И еще. Викентьев, вы
ничего не хотите сказать Роману Михайловичу? — спросил я, переведя
взгляд на барона. — Ведь еще не поздно все переиграть. Вы можете
принести ему присягу верности, отказаться от работы с Дибровым.
Роман Михайлович, вы говорите, что у вас есть какая-то там клятва,
которая может обязать человека служить вам? Тогда я возьму выкуп, а
эти земли мне уже будут без надобности. У вас и так будет надежный
человек. — Я умолчал о том, что этот “надежный” человек потерял
свою гвардию и паладинов. Из-за собственной глупости, но это уже
детали.
Злобин на том конце умолк, видимо, прикидывал варианты.
Викентьев же, глядя то на меня, то на трубку магафона в моей руке,
открывал и закрывал рот. Интересно, что его так обескуражило? Я же
решил подлить масла в огонь.