Мы сидели в просторной столовой, отделанной темным дубом, за длинным прямоугольным столом, искусно вырезанном все из того же дерева и до блеска натертого воском. Стол накрыли согласно всем правилам этикета. Вместе со мной здесь сидели шесть девочек от десяти до восемнадцати лет. Мы все очень различались внешне, но было кое-что общее: каждая из нас обладала красотой и умом. Именно по этим двум качествам госпожа Иветта иль Грасс выбирала приемных дочерей. Да вот только ее детьми мы были лишь на бумагах, а на самом деле моя опекунша преследовала совсем иные цели.
— Тяжело только первые месяцы, — почти неслышно шепнула я новенькой, Мили, которая появилась в доме пару недель назад. И, пользуясь тем, что гувернантка, а скорее надзирательница, отвлеклась на что-то за окном, добавила: — Главное — не плачь, иначе будет гораздо хуже.
Мили посмотрела на меня и, сжав челюсти, кивнула. Ей недавно исполнилось десять. Я попала в дом к госпоже иль Грасс, когда была на три года старше. С тех пор минуло пять лет, но я до сих пор с содроганием вспоминала первую зиму, проведенную в этом роскошном поместье. Теперь же я всему научилась, обросла толстой кожей, приспособилась, иначе не выжила бы.
Не скажу, что здесь жилось хуже, чем в приюте. Вовсе нет: я получила свою комнату, носила самые изысканные наряды, имела доступ к огромной библиотеке, в которой получала знания в самых разных сферах. Меня учили этикету, танцам, безупречным манерам, езде верхом и, конечно же, иностранным языкам. Моему образованию позавидовала бы любая девушка.
Но при всем этом первое время приходилось очень трудно. Госпожа Иветта чрезвычайно требовательно относилась к своим воспитанницам. Мы должны были быть лучшими во всем, и любой промах строго карался. Стек — любимый инструмент гувернантки Гринхильды Марсе, но сама хозяйка поместья предпочитала более изощренные наказания. К примеру, оставить провинившуюся подопечную на несколько дней без еды, при этом мы все были обязаны являться на завтрак, обед и ужин и сидеть вместе со всеми, вдыхая аппетитные ароматы и тихонько, чтобы никто не заметил, сглатывая слюну. Готовили для нас самые лучшие блюда, чтобы девочки всегда выглядели великолепно.
Но хуже всего было молчаливое неудовольствие госпожи Иветты. Она могла одним взглядом сообщить, что думает о том или ином проступке. Как бы мы все к ней ни относились, но в тайне старались угодить и заслужить одобрение, потому что поощряла эта женщина тоже великолепно. Те девочки, которые чем-то заслужили ее особое расположение, отправлялись вместе с ней на торжественные приемы, на которые ее с завидной регулярностью приглашали, в закрытые клубы по интересам, она дарила дорогие подарки: одежду, украшения и даже животных.