Вот он, сука, и не пустой.
И расставлено-разложено в нем так, как было в холодильнике из моей прошлой жизни.
И Маши тут не было!
Это не она тут все по полочкам аккуратненько разложила! Не она.
А я!
Надо все переложить.
И я решительно все перекладываю. С глухими матерками.
После смотрю на тот бардак, который я устроил, медленно выдыхаю и поскрипываю зубами.
Бесит.
Все же лежало, как надо. Как я привык.
Закрываю холодильник. Нет, я не стану обратно все перекладывать. Тут свои правила, свой порядок. И это порядок таков, что в холодильнике — бардак, в котором сразу не найдешь то, что тебе нужно.
Ушел от жены, а я все еще чувствую ее осуждающую тень за спиной. И она мне говорит:
— Вить, ну что за бардак ты устроил? Яблоки и груши в нижнем ящике должны лежать. Молоко на боковой дверце. Так удобнее его брать. Открыл дверцу и оно сразу под рукой.
И не поспоришь же.
— К черту тебя, — тычу пальцем в сторону холодильника. — Теперь ты вот такой. Весь в хаосе.
Опускаю взгляд на дверцу морозильника. А туда я не полезу, пусть и уверен, что там тоже все аккуратненько разложено.
Приглаживаю волосы, закрываю глаза и медленно выдыхаю, и вместе с этим глубоким выдохом прогоняю тень Маши.
Она не должна быть здесь.
Выхватываю из кармана телефон, касаюсь экрана и несколько секунд медлю. Да к черту. Я не должен испытывать стыд или вину. Я разведен, черт возьми.
Прикладываю телефон к уху, гудки затягиваются и когда я уже готов сбросить звонок, раздается ласковый голос Ларисы:
— Привет.
Уходи, Маша, уходи. Я свой выбор сделал.
— Через час за тобой заеду, — коротко говорю я и сбрасываю звонок.
23. Глава 23. У тебя с бывшей проблемы?
— Привет.
Дверь распахивается и в салон грациозно ныряет Лариса. В ушах вспыхивают искрами небольшие сережки.
На плечах поверх черного платья белое пальто с меховым воротом. Легкий макияж, улыбка на лице.
И я ее целую, но только в бархатную щеку.
Хочу большего, но не могу отвязаться от ощущения того, что на заднем сидении сидит Маша и с укором смотрит на нас, скрестив руки на груди.
Лариса тоже хочет большего, потому что я замечаю в ее глазах разочарование.
— Куда едем? — спрашивает она и вновь улыбается.
Я имею полное право сейчас задушить Ларису в объятиях, поцеловать ее глубоко и жадно, но тень Маши презрительно вскидывает бровь.
Правда, можешь?