— Ну так, локтей четыре-пять, чтоб выше меня на локоть было
примерно.
Тот понимающе кивнул — такие меры ему были ясны.
— В общем, ты вымеряй так, чтобы внутри получилось три локтя на
три локтя ровно.
И показал ему шагами, отмерив нужное расстояние по земле.
— Сверху же доски возьми из той покосившейся избы или жерди
крепкие, что под рукой найдёшь — это не столь важно, и накроешь как
навес. К вечеру управься, будь добр.
— Сделаю, барин, — кивнул тот, почёсывая затылок и размышляя о
новом задании.
— Только смотри, чтоб прочно было, чтоб не придавило потом.
— Всё понял, не беспокойтесь.
Я же, чмокнув Машку напоследок, двинулся к Быстрянке, где кипела
работа. Мужики к этому времени уже притащили с десяток здоровых
бревён и сложили их у самой воды. А Прохор с Митяем, засучив
рукава, вовсю кололи доски топорами по деревянным клиньям. Прикинул
я в уме: одно бревно расколоть на четыре-пять приличных досок
выходило часа за два-три работы, не меньше.
Да причём доски были не все одинакового размера — где тоньше,
где толще. Рубанком, конечно, подправлялись, но тем не менее
идеальной ровности не получалось. Да ещё и не всегда прямые
выходили — иногда сучок твёрдый попадётся и топор в сторону уведёт,
то скол пойдёт не так, как хотелось бы.
— Эх, — думаю, — так до конца лета избы не поправим в
деревне.
А хотелось же, пока лето стоит тёплое.
Тут и решение созрело: в первую очередь будет не мельница для
зерна, а лесопилка настоящая. С неё уже доски пойдут ровные, как по
конвейеру, одна к одной.
Смотрел я, как Пётр, пыхтя и потея, старательно строгал
очередную доску рубанком, снимая стружку за стружкой. А сам думал о
планах дальних.
За день работы немало сделали. Вон, водяное колесо уже почти
доделано — остались совсем немного. Завтра перемычки между спицами
поставим, да лопасти как следует закрепим, а потом уже начнём
главную ось мастырить.
В итоге мы пыхтели у быстрянки до самого вечера, как кони на
пахоте. Пот катился градом, руки саднили от работы с грубым
деревом, но дело продвигалось семимильными шагами. Я с Петькой ещё
раз перепроверил каркас колеса — он был готов, стоял как монумент.
Примерили, как встанут лопасти, всё сходилось идеально. Я бы даже
сказал, что встали они как солдаты на плацу — ровно, с одинаковыми
промежутками.
Некоторые из них уже скрепили железными гвоздями и пропитанной
дёгтем верёвкой, которая воняла так, что глаза слезились. Но зато
держать будет намертво — вода её не возьмёт, а прочность только
прибавится. Прохор же с Ильёй тем временем кололи массивные бревна
на ровные доски, размечая каждое зарубками.