Стружка кудрявая летела во все стороны и уже лежала, как
золотистое покрывало, накрыла то место, где мы занимались нашими
делами. Воздух наполнился густым ароматом свежеспиленного дуба —
запах, от которого голова кружилась, но приятно.
К закату, когда солнце устремилось к горизонту и небо уже
полыхало красным, всё то, что планировали было готово — каркас
колеса стоял как вкопанный, штабель досок, пахнущих благородным
дубом, высился горой рядом с нашим рабочим местом.
— Ну что, орлы, — хмыкнул я, отряхивая штаны от опилок и
стружки, — давайте на сегодня хватит. Руки уже еле держат
инструмент.
— Илюх, как домой придём, найди мне бочку, вёдер на десять.
Можно даже с дырявым дном, а даже лучше, если так будет. Только
дырка одна должна быть, такая, размером с кулак. А ещё кожу
выделанную притащи — кусок такой, хотя бы локтя полтора на
полтора.
Илья понимающе кивнул — парень сообразительный, лишних вопросов
не задаёт.
Мы потянулись к Уваровке, ноги гудели от усталости, но на душе
было легко — день работы прошёл успешно. В Уваровке мне на глаза
попался Степан, крутился возле своей избы.
— Степан! — подозвал его. — Сейчас Илюха бочку найдёт. Придешь
ко мне во двор, выкрасишь дёгтем снаружи, чтоб чёрная была, как
смоль. Справишься за вечер?
— Так сделаю, боярин, — буркнул он, почёсывая затылок. —
Нехитрое дело.
Тут уже и Илюха подскочил, держа уже в руках кусок выделанной
кожи. Я взял её, внимательно осмотрел на свету догорающего дня.
Смотрю — куски потёртые местами, но крепкие, эластичные. Кожевник
работал добросовестно, видать.
Пришёл домой, а там встречает Машка на пороге с глиняной крынкой
холодного кваса. Испив залпом почти до дна — жажда мучила нещадно
после трудового дня, — я попросил у неё бечёвку.
— Машенька, найди-ка мне верёвку крепкую, да иголку с
ниткой.
Та тут же засуетилась, пошуршала в доме и принесла. Иголка
оказалась здоровенная, не видел ещё таких — видимо, для шитья
каких-то мешков предназначалась. Ну и принялся шить из кожи что-то
вроде мешка, орудуя этой самой иголкой, как в школе когда-то в
детстве на уроках труда. Чертыхаясь всё время, когда нитка рвалась
или выскакивала с ушка от неловкого движения. Пришлось несколько
раз начинать заново, пока не приспособился к ритму.
На дне будущего мешка аккуратно проколол в несколько рядов
мелкие дырочки. Вставлял иглу и слегка расширял отверстия, чтобы
вода могла протекать медленной и равномерной струйкой.