— Далеко ли идти? — спросил я.
— Да вот, считай, пришли уже, — ответил мужик, махнув рукой в
сторону ближайшей избы, — староста наш тут живёт, Иван
Филиппыч.
Он открыл калитку и гаркнул во двор:
— Иван! Тут к тебе важный кто-то пришёл, да спрашивает тебя!
Двор был ухоженный, видно, что хозяин — человек рачительный.
Ровные грядки тянулись вдоль забора, в углу — аккуратная поленница,
крытая берестой от дождя, рядом — сарай, из которого доносилось
хрюканье свиньи и кудахтанье кур. На верёвке, натянутой между избой
и яблоней, сушились какие-то травы, распространяя пряный
аромат.
На крыльцо вышел мужик подтянутый, видно, что работяга, руки вон
мозолистые, которые кричали, что топор да соха с рук не
выпускается. Он окинул нас взглядом. Глаза у него были светлые, а в
русой бороде уже проглядывала седина, хотя на вид ему было не
больше сорока.
— Чем обязан? — спросил он. Видно было, что его оторвали от
какой-то работы.
Я, скрестив руки, представился:
— Егор Андреевич Воронцов.
Иван слегка запоздало поклонился, пробормотав:
— Простите, барин, не узнал…
— Да будет тебе, — махнул я. — На мне ж не написано. Да не жмись
ты, не от батюшки я, а по делу.
Староста выпрямился, но во взгляде всё равно читалась
настороженность. Ещё бы — не каждый день бояре захаживают в деревню
просто так, обычно с них только подати требуют да работу. А тут
вдруг сам явился, да ещё и с утра пораньше.
— Лошадь с телегой хотел бы взять на пару дней, — продолжил я. —
Нашу-то вон в город отправили, а мне брёвна возить надо.
Иван слегка замялся, почесал бороду:
— Дак, конечно же, барин, берите… Только это… не загоняйте,
пожалуйста, Ярку.
— Да не боись, — улыбнулся я. — Брёвна повозим, гонять не будем,
отдыхать давать будем. Всё путём будет. Не переживай.
Староста заметно расслабился, даже плечи распрямились, словно
камень с них свалился. Видно было, что лошадь для него — ценность
немалая, и отдать её чужому человеку, пусть даже и боярину —
решение непростое.
— Тогда, ваше сиятельство, телегу покрепче надо, — кивнул
он.
И тут вдруг спохватился:
— Егор Андреевич, может, позавтракаете?
— Не, Иван, спасибо, дел невпроворот, — отказался я.
— Ну, пойдёмте тогда.
А сам повернулся к мужику, что привёл нас, и крикнул:
— Фрола позови!
Тот же умчался, словно заяц подстреленный.
Мы обогнули избу, с другой стороны — там было подворье. Как на
картинке два воза стояли — один поменьше, а второй точно, видать,
для перевозки чего-то крупного и тяжёлого. Колеса на нём были
такие, что выдержат не один десяток брёвен, Пётр аж хэкнул.