— Барин, это что ж вы снова такое придумали, что бревна сами
пилиться будут, что ли?
Я улыбнулся, видя изумление на лицах мужиков. Для них это было
почти волшебством, хотя на самом деле — простой инженерной мыслью,
до которой человечество додумалось много веков назад. Но здесь и
сейчас я был для них чем-то вроде волшебника, приоткрывающего
завесу будущего.
— Будут, Петька, будут, ещё как будут, только успевай подавать
сверху.
— Чудеса какие-то да и только, — хмыкнул Петька, почёсывая
затылок и щурясь на солнце.
— И они прямо сами пойдут, бревна-то? Под своим весом? —
переспросил он недоверчиво.
— Под своим весом, и попрут прямо на пилы, — кивнул я,
представляя, как это будет работать. — Главное — уклон правильный
сделать и направляющие хорошо закрепить. Бревно по ним скатится,
как по маслу, прямо к пилам подойдёт, а там уж и распилятся под
своим весом.
Петька покачал головой, всё ещё не до конца веря, но уже
загораясь этой идеей. Мне нравился его энтузиазм, его желание
учиться новому.
На следующий день мы уже грузили в Уваровке колесо с кривошипом
на телегу. Тяжёлое было, но справились. Мужики, что помогали в
деревне грузить кряхтели, потели, но в итоге затащили эту махину на
телегу. Я руководил процессом, указывая, куда и как поворачивать,
где подстраховать.
В итоге перевезли колесо в Быстрянку, поставили прямо у помоста.
Я смотрел на то, что получилось, и так и эдак крутил головой,
прищуривался, представляя, как всё будет работать. Если фантазию
включить, то уже практически вырисовывалась картина: вода, бьющая в
лопасти, вращающееся колесо, пилы, режущие брёвна на доски…
Красота!
Оставалось только дособирать колесо с лопастями, да пилы
дождаться, которые с Фомой приедут. И уже можно будет приходить к
финальной стадии.
Отправил Петьку в деревню вернуть Яру с возом.
— Ты про медяк-то не забудь Ивану отдать, — шепнул ему на
прощание. — Скажи, барин благодарность выражает.
Пётр кивнул, хитро подмигнул и умчался, подгоняя лошадь. А я сел
на помост у реки, свесив ноги прямо над водой, глядя, как солнце
движется к закату и отражается зайчиками на воде. Течение было
быстрым, вода журчала, обходя камни и коряги, образуя маленькие
водовороты и буруны.
Мужики ещё стучали топорами, Прохор таскал камни. Он клал их
один на другой, примеряясь, чтобы легли плотно, без зазоров. Работа
шла споро, с песнями да прибаутками.