— Вот, Петька, — говорил я ему, указывая на наше творение, — это
и есть лебёдка.
Показываю ему, как крутится ручка, объясняю:
— Колесо, оно же у нас тяжеленное, а подниматься будет как
пёрышко.
Пётр аж вытаращился:
— Егор Андреевич, да как же так? Мы же впятером это колесо еле
ворочаем, а ручкой что будет? Раз — и готово?
— Лебёдка, Петь, и не такое поднять может, — с гордостью ответил
я, поглаживая свое детище. — Если вести себя хорошо будешь, я тебе
ещё потом покажу, что такое домкрат!
Он ещё более удивлённо на меня посмотрел, словно я был не
человек, а какое-то диковинное существо из сказки.
— В двадцать первом… — начал я и осекся, чуть не проговорившись.
— Тьфу ты! В общем, не в каждом городе такое сыщешь.
Слово «лебёдка» ему никак не приживалось, мямлил что-то вроде
«лебядки», «лелёдки», но я упорно твердил, что это именно «лебёдка»
— чётко, с ударением на «ё».
Пётр даже несколько раз сам крутил ручку и сиял, как самовар на
Пасху. Глаза его горели, и он всё приговаривал:
— Чудо будет, барин, чистой воды чудо!
А я смотрел на наше творение и думал: «Да, Петька, чудо. Только
ты даже не представляешь, какое…»
Умаялись за эти дни, конечно, как черти. Спина ныла, руки
дрожали, ноги гудели. Вечером падали на лавки и сидели, молча глядя
в огонь, не в силах даже разговаривать. Но утром снова брались за
работу — с рассвета до заката.
Помня, что отдых — это смена вида деятельности, мы начали
параллельно делать ангар так, чтоб лесопилка оказалась внутри.
Потели до рубах мокрых, но дело двигалось. Разметили площадку,
выложили уже в три ряда брёвен из свежесваленных деревьев, которые
пахли смолой и лесной свежестью. Я ходил вокруг, прищуривался,
примерялся — всё ли правильно делаем.
— Егор Андреевич, — окликнул меня Илья, — может, тут ещё
подпорку поставить? Для надёжности?
Я посмотрел на указанное им место и кивнул:
— Ставь. Лишняя опора не помешает.
Размер, конечно, ангара получился приличный — шагов тридцать в
длину и почти двадцать в ширину. Но я думал, много не мало будет,
где доскам будущим сохнуть. Зимой снег заметёт всё кругом, а у нас
— сухо.
Доски же для стен понемногу копились. Степан с Прохором и Ильёй
кололи — только щепки летели во все стороны.
— Хороша будет лесопилка, барин, — говорил Прохор, вытирая пот
со лба. — Такой в округе ни у кого нет.